— Свежий спил. А кора как новенькая. Неужели это дерево было больным?
Впереди белым пятном сверкнул еще один такой же пень. Ромка опередил всех и весело объявил:
— Сяду на пенек, съем пирожок.
Он и в самом деле достал из кармана припрятанную с завтрака булочку и откусил от нее кусок. Но Алексей Петрович даже не улыбнулся.
— Погоди, потом посидишь. Сейчас некогда.
Между тем пней становилось все больше и больше. Казалось, мифический великан прошелся по деревьям огромной острой косой, свалил их наземь, обрубив ветки и верхушки. Однако все это проделало не сказочное существо, а люди. Кое-где дубовые стволы были уложены штабелями, кое-где попросту валялись, а некоторые деревья были недопилены. Ромка нечаянно наступил на втоптанное в землю птичье гнездо, отдернул ногу и тут же с горечью отметил, что в этом гнезде уже никогда не вылупятся птенцы.
Забежав вперед, он заглянул Алексею Петровичу в лицо.
— Пеньки прям как нулики, был лес — и нету. Мне кажется, на санитарную рубку это не похоже. Или я чего-то не понимаю?
Алексей Петрович повернул к нему свое сильно побагровевшее лицо, и Ромка увидел, как бьется тонкая синяя жилка на левом виске орнитолога.
— А тут и понимать нечего. Вырубили, негодяи, чуть ли не четверть дубравы, и скрылись.
— Значит, это их автомобили гудели?
— Очевидно. У них, должно быть, налажена четкая система оповещения. Выставили на дороге часовых и, когда увидели нас, все бросили и быстро уехали. Ну, этого я так не оставлю! Им мало не покажется. Подлецы! Покуситься на такую дубраву! Для того, чтобы дуб достиг зрелости, требуется восемьдесят лет, а на то, чтобы его спилить, — считанные минуты. Никому нет дела до природы. Леса на планете исчезают с поразительной скоростью. Каждые восемь секунд уничтожается участок леса размером с футбольное поле. Люди сами рубят сук, на котором сидят. Мы это уже чувствуем на своем климате.
— Но неужели этого никто не понимает? — воскликнула Катька, сложив брови домиком.
— Все только ради наживы. Ради нее люди идут на все. Уже и до заповедников добрались, хотя они занимают всего три процента территории нашей страны. Эти дубы в войну уцелели — недалеко отсюда проходила линия фронта. Но нынешние варвары хуже фашистов.
— А как же лесник? Он здесь на что? Или он ничего не знает?
— Лесник обязан знать обо всем, что происходит на его участке, на то он сюда и поставлен.
Алексей Петрович подошел к огромному тысячелетнему дубу, прислонился к нему и замолчал. Ромка с Катькой терпеливо ждали. А когда ученый отошел от дерева, Катька спросила:
