Итак, лорд В ***, движимый чувством национальной гордости, задался целью раз и навсегда решить проблему слонов в Соединенном Королевстве, обогатив последнее (но уже безусловно) настоящим высокорожденным животным, раздобыть которое, по общему мнению, было совершенно невозможно.
К этой мысли лорда В *** подтолкнул поведанный ему под большим секретом случай из жизни одного его друга, любителя дальних странствий. Сей отважный путешественник провел долгие годы в глуши тех таинственных лесов, которые питаются водами Иравади, этого бирманского Нила, мутно-желтого у истоков. И вот, рассказывал друг лорда В ***, когда, углубившись в лесные чащи, он исследовал затерянные там города, мертвые руины храмов, реки, солнечные долины Маннипура, в одну прекрасную ночь он увидел, как на озаренную лунным светом поляну неподалеку от древнего святилища вышел мистический белый слон, чья белизна сливалась с лунным сиянием; у него на спине восседал, протяжно бормоча молитвы, жрец-махут… На специальной карте на двадцать втором градусе северной широты был отмечен далекий город, в окрестностях которого путешественнику довелось наблюдать эту необычную картину.
Как известно, в Бирме все слоны — и прирученные, и дикие — считаются собственностью императора и подлежат реквизиции в военное время. По обычаю, и обычай незыблем, монарх владеет слоном идеальной белизны, которому он предоставляет дворец, охрану и доход от какого-нибудь территориального округа для содержания дворца и прислуги. Религиозный устав запрещает выпускать за пределы страны хотя бы одну из трех-четырех особей, в которых от века воплощается феномен белого слона, ибо в буддистском предании предсказано, что империи придет конец, если белого слона увидят на своей земле другие народы. (Кровавая Сиамская война два столетия тому назад разразилась только потому, что король Сиама, владевший одним из этих фантастических животных, отказывался уступить его бирманцам.) Последние завоевания англичан — до недавнего времени, перед тем как занять Мандолай, они долго и упорно стягивали войска к болотам округа Ассам — были бы немедленно поставлены под угрозу, если бы кто-то из чиновников, взимающих дань, вздумал посягнуть на «снежную гору»: по всей Бирме вспыхнули бы религиозные мятежи, неутихающие и беспощадные. Что касается частных лиц, дерзких чужестранцев, застигнутых при попытке похитить священного слона, то никакое вмешательство не спасло бы их от самой мучительной и медленной казни.
