Загрустил Веничка, посочувствовал, но встрепенулся, вспомнил и спросил:
– А что же к обеду? Ты скажи, мне ведь интересно, мне не терпится, – торопит Веничка.
– К обеду – “Залп Многотрубной Авроры”.
1.”Дневник писателя” Ф.М.Достоевского.
Там все начинается.
2. Письмо А.И.Куприна о евреях.
http://www.keliya.ru/Statji/Kuprin.htm
Там все объясняется.
3. Переписка Астафьева с Эйдельманом.
http://lib.ru/PROZA/ASTAFIEW/p_letters.txt
Этим все заканчивается.
– Астафьев погорячился, – говорит Веничка.
– Эйдельман тоже, – соглашается Я.
– А что же к ужину? – спрашивает Веничка.
– А к ужину, – с чего и начали, A.П.Чехов. “Скрипка Ротшильда”.
– А-а-а, вот видишь, значит, было и понимание? Была любовь? А разве ты не любил?
– Ну положим, ну была любовь, ну любил и я. Что из этого?
С чемоданами и баулами они приезжают на воспетый Великой Поэмой Курский вокзал. Чемоданы и баулы выдают их намерения. За ними пришла организованная их родственниками машина, но подошедший худощавый москвич объясняет ее водителю, что на проколотых шинах он далеко не уедет. Я. показалось, что спина стоящего неподалеку милиционера прислушивается к их беседе и изображает такую особенную улыбку, которую только и может изобразить спина милиционера. Путь в Еврейское Государство пролегает через спецрейс Курский вокзал – аэропорт Шереметьево по цене двухмесячной зарплаты, знакомит москвич ошеломленных провинциалов с принципами новой столичной экономики.
Их знакомый вернулся из командировки на Украину. Там все продают только по местным паспортам. Все, что он сумел привезти в подарок внуку – это кокарда железнодорожника. Как вы можете уезжать из такой смешной страны? – спрашивает он.
Поезд Москва – Варшава отходит от перрона. Игралось ли “Прощание славянки”, – Я. не помнит. Дальнейшая история Российской Империи пишется без ссылок на них.
Аэропорт Еврейского Государства выглядит так, как и должна выглядеть новая жизнь, – начищенно, празднично, блестяще. Я. приоткрывает окно в такси и, собравшись с духом, решается впервые в жизни применить на местности вновь выученный им язык.
– Ветер не мешает? – спрашивает он у водителя такси, обливаясь потом не столько от жары, сколько от волнения.
– Мешает, – отвечает водитель, и Я. послушно закрывает окно. Бог с ним, с окном, – восторженный взгляд жены с лихвой заменяет ему любые неудобства.
