Стараясь держать себя в руках, Маша очень медленно положила трубку на место. А слезы уже катились из ее глаз. Господи, ну почему даже в этом случае, когда мужчина буквально заранее оповестил ее о своих намерениях, более того, был привязан к ней денежным соглашением, даже в этом случае она не могла получить то, что хотела? Она ведь не хотела слишом многого. Она не хотела за него замуж, она не рассчитывала иметь от него детей, всего лишь служебный роман, без привязанностей и упреков. Всего лишь секс, без обязательств и романтики.
Когда она успокоилась, то набрала номер его мобильного. «Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети». Опять. Она позвонила на домашний, но трубку никто не брал.
Выполнив свой рабочий долг — она же не обязана разыскивать босса по всем его магазинам, правда? — Маша дала волю чувствам. «Хоть бы он забыл про этот твой ужин», — пожелала она Ленке от всей души.
Но после работы Маша поехала прямиком к Ксюше домой. Она держалась всю дорогу, и только уже когда лифт начал останавливаться у двадцать первого этажа, зашмыгала носом.
— Привет, Ксень, — дрожащим голосом поздоровалась она, стараясь держать себя в руках.
— Заходи, — растерянно сказала Ксюша. Она никогда не видела, чтобы подруга так явно проявляла свои чувства.
Хлюпнув носом в очередной раз, Маша переступила порог, сняла обувь, едва не потеряв равновесие. Ксюша решительно повела ее на кухню и налила ей чаю.
— Рассказывай, — приказала она.
— У него есть подруга, — начала Маша, зная, что Ксюше это известно.
— Лена-а-а-а! — и вот тут она окончательно разревелась и склонилась Ксюше на плечо.
— Скажи, ну на что я могу надеяться, если рядом с ним — Ленка?! Ну на что? Откуда она вообще взялась? — ревела в голос Маша, выплескивая боль, копившуюся в течение пяти лет.
Ксения молча утешала подругу, гладила ее по плечу. Когда рыдания начали стихать, она сказала:
— Ленкины романы недолговечны. Он будет твоим, если ты этого хочешь, причем скорее рано, чем поздно.
Маша, подавляя последние всхлипы, выпрямилась.
— Прости, не знаю, что со мной случилось.
Ксюша махнула рукой.
— Ерунда, забудь. Пей чай.
