То была канализационная труба.
Таких по всему городу полно. Одни совсем маленькие, керамические, другие большие, из бетонных блоков. Все они проходят под улицами и предназначены для стока вод во время ливней. И в асфальте специально проделаны колодцы, чтоб можно было спуститься и прочистить, если засорилось, а вдоль тротуаров попадаются зарешеченные такие отверстия, которые забирают воду. Я знал, что колодцы снабжены железными скобами, чтобы случайно свалившийся сюда человек мог выбраться наружу, но не видел их. И насколько широка эта труба, тоже не знал. Но догадывался, что, может, фута три или около того. В лицо все время хлестала вода. И я ловил ртом воздух, всякий раз заглатывая при этом галлоны воды, потом отплевывался, и все начиналось сначала.
Сколько все это продолжалось - точно не скажу. Может, час, а может, как мне теперь кажется, всего минуту. Потом впереди забрезжил серый свет, и футах в четырех-пяти от себя я увидел решетку еще одной водозаборной трубы. Протянул руку и хотел ухватиться за нее, но поток не давал, отталкивал. Рука сорвалась, и меня понесло дальше по черной трубе. Я продолжал хватать ртом воздух, задыхался, кашлял, но голова уже начала работать. Я сообразил, что где-то впереди должен быть еще один колодец и что я просто не имею права его пропустить. Надо успеть ухватиться за скобы... Но искал я его справа, там, где видел предыдущий, а он оказался слева, и я снова пролетел мимо. Затем пропустил еще два и начал орать. Пусть жизнь моя была никчемной и жалкой, однако не хотелось заканчивать ее здесь, тонуть, как крыса, в канализации. И хотя рот у меня был полон воды, я завопил что было мочи, как какой-то маньяк.
Снова увидел впереди свет и изготовился. Только на сей раз то был не колодец. То был большой квадратный коллектор, куда впадала моя труба. И тут я забарахтался, и дышать стало легче, и спина моя больше не колотилась о трубу, потому как тут было куда просторнее. Я поднял голову и увидел, что надо мной фута на два воздуха. Но радоваться было рано, и вскоре я понял почему. Вода с ревом хлестала из труб и собиралась в большом бассейне. И уровень ее повышался прямо на глазах. Так что и тут воздуха скоро не будет. Я уже не орал. Сдался. Меня несло вперед, точно тряпичную куклу, а мне было глубоко плевать.
Вскоре что-то царапнуло за нос. Я поднял руки и едва не окочурился от страха. Потому как увидел, что потолок нависает в каких-то шести дюймах над головой. Рев воды усилился, и я понял, что приближаюсь к очередной трубе. Понял, что дела мои совсем плохи, собрался, вдохнул как можно больше воздуха. Ударился головой и тут же глубоко нырнул, чтоб обойти препятствие. И оказался в совсем узенькой трубе. Спина все время цеплялась за что-то, а я знай твердил про себя одно: "Ты не должен дышать, не должен!" Жить мне оставалось считанные секунды, насколько хватит воздуха в легких, и я это очень отчетливо понимал. И вдруг почувствовал, как сдавило горло. Как тогда, в фургоне, когда мы съезжали с холма. Потом ударился животом и тут, помимо воли, открыл рот. И сделал вдох. И в рот попал самый настоящий чистый воздух. Я открыл глаза. Кругом было темно, но вдалеке мерцали огни уличных фонарей. Меня прибило течением к бетонной стене. Кругом бурлила и шумела вода, а примерно в двадцати футах виднелось круглое черное отверстие. И я понял, что меня просто выбросило из сточной трубы. И прежде чем вырубиться, я сообразил, что попал в реку.
