— На вокзале и так уже две сестры. Карла и Эмми.
— Тогда все в порядке… Поехали, Флуршюц!
— «Со стрелою и луком…»[12] — бесстрастно продекламировал доктор Кессель.
Сестра Матильда задержалась в дверях. Ей нравилось бывать в этом кабинете. Теперь, когда все они выходили, Флуршюц поглядел на веснушки у ее волос, уловил блеск белокожей шеи и слегка растрогался.
— До свидания, сестра, — сказал Куленбек.
— До скорого свидания, сестра, — сказал Флуршюц.
— Прощайте. С нами бог, — сказал доктор Кессель.
В операционной доктор Флуршюц осматривал культю лейтенанта Ярецки:
— Хороша, хороша, ничего не скажешь… Шеф вас на днях выпишет… Будете довольны, не так ли?.. Куда — нибудь на отдых.
— Ну, конечно, буду доволен: самое время отсюда сматываться!
— Согласен. Не то еще, не приведи господь, свихнетесь, и придется нам вас тут оставить.
— Здесь только и делаешь, что накачиваешься… Я к этому по-настоящему лишь в лазарете привык.
— А что, раньше не пили?
— Нет, никогда… То есть пил, конечно, но немножко, как все пьют… Я, знаете ли, учился в политехническом, в Брауншвейге… А вы где диплом заработали?
— В Эрлангене.
— А, ну, значит, и вы в свое время там как следует надрызгивались. В таких городках это само собой получается… А когда так вот торчишь, как здесь, старое вновь наружу прет… — Флуршюц тем временем продолжал ощупывать культю. — Глядите-ка, доктор, это сволочное место никак не хочет заживать… А что слышно насчет протеза?
— Заказан… Без протеза мы вас не отправим.
— Прекрасно. Постарайтесь тогда, чтоб его поскорее прислали… Если бы вы здесь не были заняты своей работой, вы бы тоже стали опять за галстук закладывать.
— Не знаю… Я ведь не только работой занят… А вас, Ярецки, никто ведь ни разу с книгой не видел.
— Скажите-ка, только по-честному, вы в самом деле читаете всю эту уйму книг, которые у вас в комнате по всем углам разложены?
— Да.
— Удивительно… А есть в этом смысл?
— Ни малейшего.
— Ну, вы меня успокоили… Знаете что, доктор Флуршюц?.. Я уже стою на приколе… Вы столько народу откомандировали в мир иной. Вас тут для этого и держат. Но когда знаешь, что по-настоящему убил одного — другого, тогда уж до гробовой доски никакой книги в руки не возьмешь… Такое у меня чувство… Уже со всем счеты покончены… Потому-то и войне никогда конца не будет…
— Смелый полет мысли, Ярецки! Что вы сегодня пили?
— Ничегошеньки, трезв как грудной младенец…
— Ну осмотр окончен… Самое позднее — через две недели начнем работать с протезом… Вам придется поучиться, как школьнику… Вы же собираетесь чертить…
