— По какой-то странной случайности мы с вами стали сообщниками, — заговорила Алиса, когда они сели. — Вы просили моего отца помочь поручику Гунтраму, а его молодая невеста просила о том же меня. Нам придется вместе участвовать в этом деле.
— Помощь уже оказана, — возразил Зигварт, — я заручился согласием мистера Морленда, который со своей обычной проницательностью сразу нашел для Адальберта самое подходящее занятие. Мой друг, конечно, принял бы первое предложенное ему место, но конторская служба показалась бы ему очень тяжелой. А в лесах, да еще на ответственной должности, он скоро станет настоящим человеком. Я думаю, он создан именно для такой деятельности.
— Вероятно, он не долго будет занимать такое место, у нас подобные колонии растут страшно быстро. Тогда он может взять к себе свою Траудль, раз она ни за что не хочет расстаться с ним. Но, конечно, нечего и думать о ее романтической затее сразу же повенчаться со своим Адальбертом и ехать с ним в Америку.
— Почему же нет, если она решилась на это?
— Вы не знаете жизни в девственных лесах. Начальники колоний и инженеры живут в глуши, в грубо сколоченных бараках, вдали от всякой культуры. Им приходится подвергаться всевозможным лишениям и опасностям, преодолевать различные трудности. Мужчинам это под силу, но молоденькая девушка не сможет жить в подобных условиях.
— С этим мирится жена любого переселенца, следующая за своим мужем. Баронесса Гельфенштейн кажется очень юной и нежной, но она вполне здорова и душой, и телом и притом нисколько не избалована. Она выросла в маленьком заброшенном «Совином гнезде» одна, со своим старым дедом, который едва сводил концы с концами. Тогда лесничий Гофштетер взялся за ее воспитание. Ей было пятнадцать лет, когда он дал ей в руки ружье и научил стрелять. Может быть, ей скорее подойдет жизнь в лесах, чем берлинские салоны.
— Неужели вы считаете Гунтрама эгоистом, способным принять жертву? — воскликнула недовольным тоном графиня.
— Это не эгоизм и не жертва. Если двое людей любят друг друга всем сердцем, то один охотно и с радостью разделит судьбу другого. Я потребовал бы от своей жены того же самого, или… отказался бы от нее.
Молодая женщина почувствовала смутную тревогу. Что это значит? Этот разговор о Траудль и ее сердечных делах, несомненно, служил предисловием к совсем другим речам, которые она надеялась сегодня услышать. Намекнул ему отец или нет? Она решила это выяснить.
— Если Траудль действительно пожелает ехать с нами, то ей никто не помешает, — сказала она. — Я также намерена ехать с отцом в Нью-Йорк.
