Сельма Лагерлёф, которая временами встречалась с королевской семьей, отмечала, что иной раз они держались доверительно и легко шли на контакт, а иной раз словно находились в каком-то другом мире; знаток людей Сельма предполагала, что они встречались слишком со многими, чтобы постоянно проявлять одинаково свежий интерес. Вот что она писала одной даме, которая вращалась в придворных кругах; речь идет частью о принце Евгении, частью о тогдашнем кронпринце и его жене — Густаве Адольфе и Луизе:
«Принц Эжен, возможно, вполне приветлив и дружелюбен, и для тебя, наверно, встреча с королевской семьей — обычное дело, не то что для нас. Они, конечно, люди интересные и одаренные, но, на мой взгляд, встречи с ними всегда сопряжены с риском: один раз мы можем говорить свободно и непринужденно и проводим время чрезвычайно приятно, а в другой раз мы как чужие, и тогда конец — мы вообще не знаем, что сказать друг другу. Наверное, такое неизбежно с людьми, которым приходится встречаться со столь многими, претендующими на их внимание. Я не имею в виду, что они не узнают меня, с этим у них все в полном порядке, я имею в виду лишь странные переходы от близости к отчужденности».
Как у многих стариков, у Густава VI Адольфа имелись любимые словечки и выражения, некоторые из них уже упомянуты выше. Один такой устойчивый комментарий использовался, когда монарх, большой поклонник гастрономии, отведывал что-нибудь особенно вкусное. Подобно многим шведам старшего поколения он прибегал в таких случаях к похвале от противного и говорил: «Вполне годится в пищу человеку!»
Я знавал старика-далекарлийца, который пользовался выражением: «Сущая отрава, но бывает и хуже». Рекомендую еще одно выражение для подобной ситуации: «Вполне съедобно». Несколько странная с точки зрения дам «похвала» связана, разумеется, с харчем, каким в первую очередь сильный пол потчевали в старину на военной службе или — позднее — батраков и поденщиков в общих столовых.
Жаль, если новые поколения шведских граждан не продолжат эту манеру пугать робеющую хозяйку или хозяина, прежде чем она или он смекнут, что это был комплимент; хотите верьте, хотите нет, но есть вполне симпатичные способы показать человеку, что он ничуть не лучше других.
Со своими интересами, чувством долга, вечной лояльностью и сухим юмором Густав Адольф в определенном смысле был вековечным шведским провинциальным учителем, человеком твердых правил. Правда, на самом деле такого рода благородные провинциальные учителя встречались не чаще, чем интеллектуальные английские джентльмены; сам тип больше известен, чем распространен, хотя автор данной книги некогда два года учился у именно такого неподкупного провинциального учителя.
