— Как раз вот так мне нравится, когда идешь — просто нет нужды разговаривать, как будто мы животные и общаемся при помощи молчаливой телепатии. — Так, забившись в собственные мысли, мы топали дальше, Джафи клоунски переставлял ноги, как я уже говорил, а я подобрал собственный темп — короткие шажки, медленно, терпеливо, все выше в гору со скоростью одна миля в час — так, что я постоянно оставался в тридцати ярдах позади него, и теперь, когда у нас рождались какие-нибудь хайку, приходилось кричать их друг другу туда и обратно. Довольно скоро мы выбрались на верх той части тропы, которая уже и тропой-то не была, ни с чем не сравнимый сонный лужок, где был прекрасный пруд, а за ним — одни валуны и ничего кроме.
— Теперь у нас единственные ориентиры — это утки.
— Что за утки?
— Видишь валуны вон там?
— «Видишь валуны вон там»! Господи ты Боже мой, да я вижу пять миль одних валунов, насыпанных до самой вон той горы!
— Видишь кучку камней возле вон того ближнего валуна под сосной? Это и есть утка, ее поставили другие туристы — а может, и я сам, еще в пятьдесят четвертом, не помню точно. Отсюда мы пойдем прыгать с камня на камень, и надо будет хорошенько следить за утками и определять, верно ли мы скачем. Хотя мы, конечно, знаем, куда идти — вон до того большого утеса, а там уже — и наше плато.
— Плато? Боже, ты что — хочешь сказать, что это еще не вершина?
— Ну конечно, нет: за утесом будет плато, потом осыпь, потом опять камни, потом мы выйдем к последнему высокогорному озеру, не больше вот этой лужицы, а потом — последний подъем, больше тысячи футов отвесно вверх, парень, на самую вершину мира, откуда видно всю Калифорнию и частично Неваду, и ветер там тебе штаны насквозь продует.
— О-ой… А сколько времени это займет?
— Ну-у, сегодня к вечеру мы можем рассчитывать дойти только до плато и там встать лагерем. Это я только называю его плато, на самом деле это всего лишь такая полка между двумя высотами.
Но эта вершинка и конец тропы были так прекрасны, что я сказал:
— Ты только посмотри… — Сонный лужок, на одном краю — сосны, озерцо, чистый свежий воздух, полуденные облака, золотисто летящие в небе… — А почему бы вам сегодня не переночевать здесь, я, наверное, никогда в жизни не видал более красивого места?
— А-а, да это ерунда. Нет, здесь, конечно, клево, но завтра утром мы можем проснуться и обнаружить, что у нас на заднем дворе — три дюжины школьных учителей на лошадях, и уже жарят шашлыки. Там, куда мы идем, — зуб даю — не будет ни единого человеческого существа, а если кто-то и придет, то я тогда — признанный конский зад. Ну, может, один альпинист, от силы — двое, но не думаю, что в это время года там кто-нибудь вообще окажется. Видишь ли, снег может выпасть в любую минуту. Если повалит сегодня ночью, то до свиданья, мы с тобой.
