— Готов? — спросил он, оглядев меня.
— Да.
— Документы давай. Права, отпускное. Трудовой у тебя, конечно, не имеется?
— В тралфлоте.
Пригладив редкие жесткие волосы ладонью, он вошел в кабинет. Минут десять я стоял у окна в конце коридора. За спиной хлопали двери, раздавались шаги и обрывки чужих разговоров. И оттого, что я отвык от всего здешнего, мне показалось, что люди разговаривали на каком-то иностранном языке. Рядом за стеной не умолкая работала пишущая машинка. По лестнице прошла шумная ватага. Выделялся густой низкий голос:
— Ответь же мне, Николай Аристархович, транспорт — управлению, комбинат — хлебопродуктам принадлежит, запчасти — Главмашсбыту. А я чей? Бабушкин внучек?
— Ты не горячись, Ковалев, не горячись, — торопливо увещевал тот, кого назвали Николаем Аристарховичем. Голос у него был круглый. — И транспорт, и комбинат, и запчасти — государственные. Понял? — Этот голос шел на таком напряжении, что я представил побагровевшее лицо говорившего. — Да и что ты ко мне прицепился? — взорвался он. — Нет у меня транспорта. Девчонки без бетона простаивают, съели меня. Будь возможность, я и телеги занарядил бы под бетон.
— А я на себе не повезу.
— Повезе-е-ешь.
— Не повезу.
— Автобус каждые двадцать минут ходит.
— Не повезу...
Окончания спора я не слышал. Голоса затихали где-то на втором этаже. Хлопнула дверь, прокатились и замолкли шаги...
Наконец меня позвали.
— Не знаю, не знаю, — качал головой пожилой мужчина с сухим желчным лицом. Он пожевал губами и повторил: — Не знаю... Шесть лет товарищ не садился за руль... Так? — резко обратился он ко мне.
— Так. Но...
Он меня не слушал, обращался только к Федору.
— Трудовой книжечки-то нету? Нету... Угробит парень машину, кто отвечать будет?
— Василь Василич, я его проверю. Сам. Людей, вы знаете, не хватает. Ты на самосвале работал? — повернулся ко мне Федор.
— На самосвале, — соврал я.
У Федора было такое лицо, столько в нем было ожидания и подсказки, что не соврать я не мог. Он повеселел и как-то распрямился.
— Дадим ему девяносто третий, все равно он долго не проходит.
— Не знаю... не знаю... — процедил Василь Василич, по-прежнему не глядя на меня.
— Да вы запишите — с испытательным сроком, — предложил я.
Он опять не обратил на меня внимания.
— Ладно, Семен, выйдь пока, — сказал Федор.
Я ждал его еще минут двадцать. Он вышел с моими правами в руках. Я хотел что-нибудь сказать ему по поводу Василь Василича. Но Федор был непроницаем. И я усмехнулся.
