— Один раз было дело, показал, — кивнул Мамай. — Вертелся вокруг какой-то лушпайки — она его на версту не подпускала. Вот тогда он, чтобы разложить ее, и извлек камень.
— И что потом?
Вор хмыкнул.
— Потом нашли ее в Малой Невке.
— Хорошенькое дело. Веселое, — после паузы произнесла Сонька и добавила: — Не думаю, что дочка справится. Мало еще делала погоду в нашем деле. Была бы я помоложе, не было бы разговора.
— Да ты еще дамка на все сто! — льстиво засмеялся Мамай. — А в паре с дочкой — вообще цены нет!
— Медом так и мажешь, Мамай.
— Правду говорю. Надо постараться, Соня. — Червонный Валет говорил искренне. — Подумай. Подумай и подсоби Мамаю. Я этого не забуду.
Она помолчала и отрицательно покачала головой.
— Нет, Мамай, своей волей рискнула бы, дочкиной не стану.
Вор схватил ее за руку.
— Я тебя из северов выдернул?
— Спасибо тебе за это.
— Знаешь, на каких правах здесь пребываешь?
— Догадываюсь.
— Ты беглая! В любой момент за задницу схватят, и что — опять, Мамай, помоги?
— Не схватят. Возьму дочку, схоронюсь в каком-нибудь медвежатнике, хрен меня найдешь.
— Найдут, Соня. И в медвежатнике найдут, везде найдут. Ты не просто воровка, ты — Сонька Золотая Ручка.
Та опять помолчала, потом нехотя кивнула:
— Хорошо, я прикину.
Мамай поднялся, без лишних слов поцеловал воровке руку и направился к выходу. Остановившись у порога, он неожиданно предупредил:
— Будь осторожней, Соня.
Она с насмешкой посмотрела на него.
— Посылаешь на дело и сам же мандражуешь?
— Не за дело мандражую. По улицам стало опасно ходить.
— Что это с тобой, Мамай? Неужто целкача нет на пролетку?
Вор проигнорировал ее издевку, помолчал, подбирая слова.
— Ты ведь жидовка?
— Иудейка.
— Вот и я об этом. Народ сейчас лютый пошел. Особенно по вашей национальности. Бьют жестоко и подло. Мои работнички будут атасить тебя. На всякий случай.
— Как-то никогда не ходила под присмотром.
— Береженого, Соня, не только Бог бережет.
В сопровождении Кабана и Артура Мамай ушел. Оставшийся Улюкай подсел к задумчивой воровке и негромко поинтересовался:
— Чего такая смурная, Соня?
— Думала вот отвести дочку в сторону от шуши, да, похоже, пока не вытанцовывается.
Воры снимали для Соньки с Михелиной большую квартиру в дорогом доходном доме на Петроградской стороне, недалеко от Петропавловской крепости.
Михелина удивительно походила лицом на мать, в ее пугливо распахнутых глазах уже просыпалась очаровательная маленькая женщина, а на верхней губе едва заметно пробивался темный чувственный пушок.
