О дай нам яркий словно угли мозг
Мозг опаленный лезвием зарницы
Мозг ясновидца череп чьи глазницы
Пронизаны присутствием твоим
Дай нам родиться в чреве звездном
Чьи бездны шквал изрешетил
Чтоб ужас нашу плоть пронзил
Когтем каленым смертоносным
Насыть нас днесь Нам сводит рот
Нам пиром будет грохот шквальный
О замени рекой астральной
Наш вялый кровеоборот
Рассыпь рассыпь нас уничтожь
Рукою огненной стихии
Открой нам своды огневые
Где смерть ещё страшней чем смерть
Наш хилый ум дрожать заставь
На лоне собственного знанья
И в новой вере мирозданья
Нас от сознания избавь.
(Пер. А. Парина)
Почему же непременно ужас и "смерть страшней, чем смерть"? Уж если избавлять от земного сознания, то и такие атрибуты его, как смерть и ужас, должно преодолеть.
Вот образ чудовищного космоса, созданный Жюлем Сюпервьелем:
Ночное чудище, лоснящееся мраком,
Прекрасный зверь в росе других галактик,
Ты кажешь морду мне, протягиваешь лапу
И недоверчиво отдергиваешь вновь.
Но почему? Я друг твоих движений темных
И проникаю в глубь клубящегося меха,
И разве я не твой собрат по мраку
Здесь, в этом мире, где, захожий странник,
Держу стихи перед собой, как щит?
Поверь, тоска молчания понятна
Нетерпеливому, заждавшемуся сердцу,
Что в двери смерти горестно стучит.
Услышав робкие удары в стенку,
Смерть перебоями его предупреждает:
- Но ты - из мира, где боятся умереть.
Глаза в глаза вперив, неслышно пятясь,
В бестрепетную мглу ушло, исчезло...
И небо вызвездилось, как всегда.
(Пер. Э. Линецкой)
Шарль Бодлер, в общем-то равнодушный к небу, лишь однажды поднял взор к звездам и увидел там уже знакомый нам карамазовско-свидригайловский кошмар бездны!
Да, бездна есть во всем: в деяниях, в словах... И темной пропастью была душа Паскаля. Из бездны смерть глядит, злорадно зубы скаля, И леденит мне кровь непобедимый страх.
Томят безмолвные пугающие дали,
Ужасна глубина, сокрытая в вещах;
Кошмары божий перст рисует мне впотьмах,
Как знаки тайные на некоей скрижали.
Боюсь уснуть; ведь сон - зияющий провал
В Неведомое путь не раз мне открывал;
И мысль моя давно над пропастью повисла;
Безмерность не вместив в сознание свое,
Я жажду стать ничем, уйти в небытие...
- Ах! Знать бы только вас, о Существа и Числа!
(Пер. В.Шора)
Тут очень интересное ощущение зависания над бездной, Оно, как мы уже знаем, нашло себе прибежище в до-эйнштейновской физике в образе абсолютного пространства и времени. Кстати, враждебное отношение к теории относительности отчасти объяснимо на том же уровне. Люди не хотят отказываться от черного космоса, не хотят отказываться от вытесненных запретов. Черный космос - зверь Тиамат, тьма - это проекция нашего подсознания в высоту, своего рода черный экран. Даже светлая лестница Иакова к небу может превратиться в чудовищное наваждение, как в рассказе Ф. Кафки "Охотник Гракх".
