Винтовая лестница | страница 37
Сколько бы ни было лет вселенной, у человека времени больше.
Переполняют меня облака, а на заутрене звонких зорь синий журавлик и золотой дарят мне искренность и постоянство.
Сколько бы я ни прожил в этом мире, я проживу дольше, чем этот мир.
Вылепил телом я звездную глыбу, где шестеренки лучей тело мое высотой щекочут из золотого огня.
Обтекая галактику селезенкой, я улиткою звездною вполз в себя, медленно волоча за собой вихревую галактику, как ракушку.
Звездный мой дом опустел без меня...
(К. К.)
Нам кажется, что человек неизмеримо мал, если глядеть с высоты вселенной, а что если наоборот, как раз оттуда-то он и велик. Ведь знаем же мы, что одно и то же мгновение времени может растягиваться в бесконечность, если мчаться с релятивистской скоростью. Вся вселенная может сжаться в игольное ушко, а человек окажется при инверсии больше мироздания.
Метаметафора, конечно, условный термин - важны новые духовные реальности, обозначенные этим словом, открываемые современной физикой, космологией и... поэзией. Может быть, прежде всего поэзией.
Метаметафора как-то одновременно в разных точках Пространства возникла в поэзии.
Парщиков жил в Донецке, Иван Жданов в Барнауле, в сибирской деревне А. Еременко, а я преподавал в Москве. Есть какое-то информационное поле, связующее творческих единомышленников, незримое звездное братство. Не о нем ли думал Александр Еременко, когда с улыбкой писал:
Пролетишь, простой московский парень,
Полностью, как сука, просветленный.
На тебя посмотрят изумленно
Рамакришна, Кедров, и Гагарин...
Потому что в толчее дурацкой,
Там, где тень наводят на плетень,
На подвижной лестнице Блаватской
Я займу последнюю ступень.
Кали-Юга - это Центрифуга,
Потому что с круга не сойти.
Мы стоим, цепляясь друг за друга,
На отшибе Млечного Пути.
(В "Дне поэзии"-1983, где напечатано это стихотворение, "Кедров" заменили на "Келдыш", а "сука" на "Будда".)
В. Хлебников видел даже в числах "быстрого хохота зубы". В Метаметафоре не хохот, а некая обэриутская космическая самоирония. Однажды Альберт Эйнштейн сказал: "По-моему, математика - это простейший способ водить себя самого за нос". Любой поэт и читатель, лишенный чувства юмора, окажется таким незадачливым математиком.
Смеялся Осип Мандельштам, смеялся Хлебников, смеялись обэриуты. Метаметафора порой иронична.
Можно, конечно, вспомнить наши опыты в конце 70-х годов с двухмерным пространством, чтобы почувствовать новый ироничный облик метаметафоры в таком тексте Алексея Парщикова: