Вдруг я понял что мне не догнать ни себя ни его надо в плоскость уйти безвозвратно раствориться в себе и остаться внутри горизонта
О сиреневый странник ты мне бесконечно знаком - как весы пара глупых ключиц между правым и левым для бумажных теней чтобы взвешивать плоский закат.
(К. К.)
Снова и снова прокручивалась идея: можно ли, оставаясь существом трехмерным, отразить в себе четвертое измерение? Задача была поставлена ещё А. Эйнштейном и Велимиром Хлебниковым. А. Эйнштейн считал, как мы помним, что человек не может преодолеть барьер. В. Хлебников ещё до Эйнштейна рванулся к "доломерию Лобачевского".
Так возникла в моем сознании двухмерная плоскость, вмещающая в себя весь бесконечный объем, - это зеркало. Я шел за Хлебниковым, пытаясь проникнуть в космическое нутро звука. И вот первое, может быть, даже чисто экспериментальное решение, где звук вывернулся вместе с отражением до горловины зеркальной чаши у ноты "ре" и дал симметричное отражение. Таким образом, текст читается одинаково и от начала по направлению к центру-горловине зеркальной чаши света до ноты "ре". Интересно, что нотный провал между верхней и нижней "ре" отражает реальный перепад в звуковом спектре, там нет диезов и бемолей.
Зеркало
Зеркало лекало звука в высь застынь стань тон нет тебя ты весь высь вынь себя сам собой бейся босой осой ссс - ззз озеро разреза лекало лика о плоскость лица разбейся то пол потолка без зрака а мрак мерк и рек ре до си ля соль фа ми ре и рек мерк а мрак без зрака то пол потолка разбейся о плоскость лица лекало лика озеро разреза ссс - ззз осой сам собой бейся босой вынь себя высь ты весь нет тебя тон стань застынь в высь звука лекало зеркало
И в поэзии Ивана Жданова зеркало - ключевой образ - это некая запредельная плоскость. Войти в неё - значит преодолеть очевидность мира трех измерений. Внезапный взрыв, озарение, и "сквозь зеркало уйдет незримая рука". Зеркала в его поэзии "мелеют", "вспахиваются", окружают человека со всех сторон: "Мы входим в куб зеркальный изнутри..." Тайна зеркал пронизывает культуру, но вспахать поверхность отражения ранее никто не догадывался. Совершенно ясно, что у Жданова зеркальность не отражение, а выворачивание в иные космологические миры. Эти образы похожи на платоновские "эйдосы". С одной стороны, как бы иллюзорны, а с другой реальны, как "лунный гнет". Лунный - невесомо, прозрачно; гнет - ещё как весомо. Здесь небесный гром и подземный гул слиты вместе. Возникает некая третья реальность мира, Преломленного ввысь так, что дождь лезет из земли к небу.
