Один математик, читавший лекцию для парижских закройщиков о возможной безразмерной выкройке для всех индивидуумов, начал её такими словами: для удобства представим себе, что человеческое тело имеет форму шара. Зал опустел мгновенно.
И все же шар - идеальная форма космической жизни. Кстати, древний миф, переданный Платоном, говорит о том, что когда-то человек был сферичен, но Зевс рассек его на две половины - мужскую и женскую.
Второе несовершенство человека - его питание. Так трудно и негуманно добывать себе энергию из злаков и живых существ. Не лучше ли, уподобившись растениям, брать энергию прямо от солнца, питаться солнечными лучами?
Итак, сферический, полупрозрачный, зеркальный, пульсирующий светом таким видит человека будущего Циолковский. Красиво. Похоже на НЛО и ещё на древние представления об огненных существах серафимах, об огненных колесах, усыпанных очами, смущавших в раскаленной пустыне библейских пророков.
Однако сияющий шар - это лишь снаружи, а если взглянуть изнутри многоочитой сферы её небесными очами? Тогда перед нами откроется неизведанный метаметафорический мир.
РОЖДЕНИЕ МЕТАМЕТАФОРЫ
Шестиглазая многоочитая сфера, взглядом устремленная одновременно вверх-вниз-вправо-влево-внутрь и вовне... Очень похоже на НЛО. Можно обойтись и одним глазом, размещенным на изгибе объемной ленты Мёбиуса.
Может быть, это и есть тот загадочный "третий глаз" в мироздание, о котором так много пишут и говорят.
И все же я предпочитаю обходиться двумя очами, не превращаясь в сферу и в ленту Мёбиуса, потому что преимущество человека - быть всем, оставаясь самим собой. Поэтическое зрение всегда космично. Вот Данте опускается в глубины ада, и вдруг словно перекручиваются круги схождения, образуя все ту же ленту Мёбиуса, и ослепительный свет в лицо.
Я увидел, объят высоким светом
И в ясную глубинность погружен"
Три равномерных круга, разных цветом.
Один другим, казалось, отражен.
Время как бы свернулось в единое бесконечное мгновение, как в первый миг "сотворения" нашего мира из не различимого взором сгущения света:
Единый миг мне большей бездной стал,
Чем двадцать пять веков...
Это был момент антропного космического выворачивания. Внутреннее и внешнее поменялись местами:
Круговорот, который, возникая,
В тебе сиял, как отраженный свет,
Когда я обозрел вдоль края,
Внутри, окрашенные в тот же цвет
Явил мне как бы наши очертанья...
Как геометр, напрягший все старанья,
Чтобы измерить круг, схватить умом...
