«Нет, конечно, я не против того, чтобы выйти за него замуж, — размышляла Джейн, поднимаясь по ступенькам со свечой в руке. — У меня нет выбора. Только я представляла себе все по-другому…» Тут она вспомнила подругу Софию Марчмент и невольно улыбнулась. За последние полгода эта глупышка четыре раза объявляла, что чуть не влюбилась, да только ни один мужчина не был похож на молодого человека, который приснился ей когда-то в ночь святой Агнессы…
Джейн не питала никаких иллюзий насчет своего замужества. Это будет брак по расчету, и больше ничего. И все-таки в глубине души она надеялась если не на романтическую страсть, то хотя бы на взаимное уважение.
«Достаточно того, чтобы он мне просто нравился, остальное неважно, — думала Джейн. — Остается надеяться, что он симпатичный человек. Ведь мама все равно выдаст меня за него. Я же знаю: она очень рассчитывает на этот брак…»
Джейн задержалась на мгновение перед зеркалом в спальне, гадая, понравится ли она сама лорду Филипу. На нее смотрела обычная Джейн, ничего особенного. Ее лицо давно утратило детскую пухлость и от широко расставленных светло-карих глаз плавно сужалось к аккуратному подбородку. По словам матери, у нее был родовой нос Вереев, тонкий и маленький, но в отличие от предков Джейн мужского пола, которых этот нос совсем не красил, на ее лице он смотрелся прелестно. Иссиня-черные густые волосы довершали облик.
Джейн вздохнула и начала раздеваться. Ничего достойного похвалы в своей внешности она не нашла, да и не могла найти то, что не преминул бы подметить мужской глаз — сочетание детской невинности и расцветающей женственности. Она торопливо натянула ночную рубашку. Весенние вечера были холодные, а в Амбергейте повсюду гуляли сквозняки.
Она не успела пролежать в постели и пяти минут, когда ночную тишину прорезал резкий, настойчивый звонок в дверь. Он прозвенел один раз, потом раздраженно повторялся снова и снова.
Мужской голос громко прокричал:
— Черт побери! В этом доме что, все спят? Эй, вы там! Просыпайтесь!
Джейн поднялась и подбежала на цыпочках к широкой площадке наверху лестницы. Оттуда было хорошо видно, как дворецкий Брэмсон спешит к двери, натягивая на ходу сюртук. У него был ошарашенный вид, и Джейн захотелось, чтобы лорд Филип перестал, наконец, терзать звонок.
В тот момент, когда Брэмсон распахнул дверь, из гостиной выбежала леди Верей. Джейн сразу поняла, что мать заснула в кресле у камина. Ее прическа сбилась набок, а на одной щеке, которой она, очевидно, прижималась к спинке, виднелись красные вмятины. Она выскочила в спешке, не успев привести себя в порядок, и теперь нервно одергивала платье. У Джейн кольнуло сердце — такое испуганно-озабоченное выражение было на лице леди Верей. Ведь она с большой надеждой ждала этого приезда.
