сидела напротив, подперев голову руками, и внимательно наблюдала за мной.
— Ну вот, — сказала она, когда я все съела. — Другое дело. А теперь поедем.
— Куда? — не поняла я.
— Смотреть твой концерт, куда ж еще, — ответила она со вздохом.
— Да нет же, — я снова начала злиться, но как-то вяло. — Меня выгнали. Не будет никакого концерта.
Она засмеялась, но не громко, а так, почти про себя.
— Ну, допустим, концерт-то ведь уже начался, правда? Теперь уж придется в нем участвовать. Пошли.
Мы вышли из кухни в прихожую, и тут я осознала, что она собирается идти со мной в школу прямо так, как была, не переодеваясь, в домашнем халате. Она всегда ходила дома в этом халате, тяжелом, бархатном, темно-зеленом, до пят, украшенном золотистой вышивкой у ворота и на рукавах… А поскольку из дома она на моих глазах не выходила, я и не помню, когда видела ее в чем-то другом. Халат был, конечно, красивым, но чтобы в школу… В таком виде? И как мне ей об этом сказать?
Пока я сомневалась, что и как говорить, она нашарила ключи на полке в прихожей, взглянула на себя в зеркало и сделала странный жест рукой перед лицом. Как будто накинула на себя что-то вроде невидимого покрывала. И снова взглянула в зеркало.
— Ну, ты идешь?
Так ничего и не сказав про ее неподходящий наряд, я поплелась за ней. Она открыла гараж, вывела оттуда машину. Ну да, у нас тоже есть машина, как у всех, только мы на ней почти никогда не ездим. А тут — ну надо же!
Войдя в школу, она сразу же уверенно свернула налево и направилась к кабинету той самой учительницы — как будто точно знала, где он находится. Впрочем, может, та в записке написала, куда идти? Как бы то ни было, она шагала но коридору большими шагами, ловко проходя сквозь школьную толпу, и халат развевался на ней, как парус. Я шла сзади в небольшом отдалении, чтобы, если встретится кто-то из знакомых, можно было подумать, что я не с ней, а сама по себе. Но никто не обращал на нас внимания, не оборачивался, не хохотал и не кричал вслед. Можно подумать, по школе каждый день разгуливают женщины в домашних халатах.
Подойдя наконец к нужной комнате, она обернулась ко мне и сделала знак, чтобы я подождала здесь, после чего скрылась за дверью. Я прислонилась к косяку, настраиваясь на долгое ожидание.
Но дверь открылась уже минут через пять, и они обе вышли оттуда, оживленно разговаривая, как лучшие подруги, которые не виделись по меньшей мере неделю.
— Вот она, наша гордость, — улыбнулась мне учительница, словно и не кричала на меня два часа назад. — Что же ты тут стоишь? Беги скорей, там все уже собрались на репетицию, ждут тебя.
