Биби и Идо вызывают у меня безграничный восторг. Наконец-то есть у меня два взрослых брата. К Биби я всегда относился, как к взрослому, но Идо изменился совершенно невероятно. Очень я доволен двумя такими братьями. Никто не может пожелать себе триумвирата лучше и совершенней нашего.
Мама настолько изменилась к лучшему! Выглядела моложе и живее, чем всегда.
Хочу вас кое-что спросить. Как известно, в стране много шума в связи с предстоящими выборами. В газетах почти ни о чем больше не пишут, и в армии, несмотря на запрет, горячие головы у себя в комнатах готовы в свободное время друг друга съесть. Ни одна партия меня не устраивает, ни одна не выражает моих взглядов. Долг гражданина, говорят, голосовать, а у меня нет никакого желания голосовать не за свои взгляды. Должен ли человек голосовать за то. что для него лишь предпочтительнее чего-то другого, и тем предотвратить приход определенной партии к власти, даже если партия, за которую он голосует, не выражает его взглядов?
В конце каждой недели у нас слышится вздох: "Еще неделя прошла!" Считают здесь не только недели, но дни и часы. Каждый день приближает нас к окончанию курсов. С каждой неделей увеличивается объем знаний у будущих командиров ЦАХАЛа. Материал интересный, а частью – даже чрезвычайно. Сегодня пятница, только что начался субботний отдых. У меня много есть чего читать, и в настоящий момент я собираюсь снова заняться физикой.
Любимые мама, папа, Биби и Идо! 29. 9. 65
Всем вам доброго и счастливого года! Года успехов во всем и отдыха от всего. Помню, что и в прошлом году я начал свое письмо таким же образом. Надеюсь только, что в следующем году мы сможем поздравить друг друга лично, а не в письмах.
И в этом году я в праздники не дома. Опять мы лежим в засаде на границах в час, когда весь Израиль радуется и веселится по домам.
Удивительно, как далек человек в гражданской жизни от солдата. В городе – праздник. В освещенных комнатах раздается музыка, люди не спят до утра. Я тоже не спал до утра – только при этом лежал на земле холодной и темной ночью – вокруг ни единого луча света – и прислушивался к каждому шороху и каждому подозрительному движению. Когда ты неподвижно лежишь, час за часом, в облаке комаров и смотришь на огни города, куда не ступала твоя нога даже во время отпуска – вражеского города, от которого тебя отделяет только мокрое от росы поле клевера, – глаза твои закрываются, и ты борешься с желанием положить голову на ту землю, на которой часами лежит твое тело, и погрузиться в глубокий сон. За тобой, с расстояния в несколько метров, раздается монотонный гул "бустера" – водяного насоса, за чье благополучие ты в ответе. Издалека вдруг донесутся песни и смех "наших” – в каком-нибудь кибуце справляют Новый год. Ты лежишь и считаешь часы. Ты знаешь, что через восемь, семь, шесть часов сможешь встать и пойти на ближайший сборный пункт, откуда тебя заберет военная машина. В 4 или 4.30 ты уже "заночуешь", и сон тебя охватит, как только голова коснется матраца.
