Когда я пытаюсь объяснить себе, почему это так и почему возникло во мне это чувство, я прихожу к выводу, что не только сама война, убийства, смерть, раненые и искалеченные тому причиной. Это можно преодолеть. Это, возможно, смягчается временем. Причина – в сознании бессилия, и вызвано оно войной, у которой нет конца. Потому что война не кончилась и, мне кажется, будет длиться и длиться. Июньская война была только одной из битв. Война идет сейчас – сегодня, вчера и завтра. Идет – с каждой миной, с каждым убийством и с каждой бомбой, взорвавшейся в Иерусалиме, с каждым выстрелом на севере или на юге. Это "затишье" перед следующей бурей. Не сомневаюсь, что война придет. Я также не сомневаюсь, что мы победим в ней. Но до каких пор это будет продолжаться? Уничтожить арабский народ мы не сможем, слишком их много, и слишком сильная у них поддержка. Понятно, что мы будем их бить снова и снова, и у нас будет полное оправдание бить их каждый раз сильнее. Сознание этого нас радует, но радость эта смешана с грустью. Мы ведь молоды и созданы не только для войн. Я собираюсь продолжать учиться. Я хочу этого, мне это интересно. Но я не могу видеть в этом свое главное предназначение. Даже если занятия наукой и правильное дело – убежден, что важно не это. Отсюда грусть, о которой я говорил выше, – грусть молодых людей, предназначенных войне, у которой нет конца.
Я хотел, чтобы вы узнали ход моих мыслей, чтобы вы узнали меня, как я хотел бы узнать своего собственного сына. Я знаю, что часто я бывал очень нетерпелив и, конечно, буду таким и впредь. Нет в этом никакой личной обиды на вас или на кого-нибудь другого. Это просто мальчик, который всегда во мне был и, возможно, исчезнет со временем.
Дорогие папа и мама! 12.9.68
Давно вам не писал, с тех пор получил от вас несколько писем. Тем временем мы успели снять квартиру. Расположена она при въезде в Кирьят-Йовель (точнее, в первом доме Кирьят-Йовеля). Автобус подъезжает к самому дому, так что сообщение вполне удобное.
Хозяева оставили нам отличную мебель. Несколько мелких предметов из сосны, два больших шкафа, прекрасная кровать, огромный письменный стол (даже отец от такого бы не отказался), совсем новый холодильник и, конечно, газовая плита, книжный шкаф и др. Кажется, что много всего. Но этого только достаточно. Мы добавили диван Тути и кресло-качалку из ее дома, а также черное кресло, взятое мною из кладовой нашего дома.
Неделю назад вторично ходил на улицу Порцим и должен сказать, что дом в отличном состоянии. Участок чудесный, чего нельзя сказать о кладовой. Тот, кто поставил туда мебель – настоящий "преступник". Такой небрежной и безответственной упаковки я не видывал. Мебель опрокинута, стекла разбиты, диваны не покрыты и т. д. Во мне задета профессиональная гордость грузчика. Во всяком случае, часть мебели я вытащил наружу, почистил ее, подмел кладовую и все упаковал заново. Так как я работал один (Идо в это время готовил уроки, и я не хотел его отрывать), то не все было сделано самым лучшим образом. Затратил на это четыре часа и несколько улучшил положение.
