Эта веселость окончательно сгубила мальчика. «Милостивые государыни» находят, что перед ними испорченный мальчик. (Секретарь давно уже это нашел.) Они совершенно забывают, что у многих из них есть дети, и помнят только, что перед ними всклокоченный, грязный мальчишка, с бойкими глазенками между впалых щек и дерзким смехом.
— К сожалению… мы не имеем права помочь и мальчику!.. — говорит секретарь.
— Без рекомендации? — иронически подсказывает старик.
— Да-с! — резко заметил секретарь и, как бы говорит взглядом: «Можете теперь убираться если не к черту, то, во всяком случае, на улицу, где восемнадцать с половиной градусов мороза».
Старик резко дергает мальчугана за руку, делает несколько шагов, затем останавливается и говорит:
— Милостивые государыни!.. Я вас прошу (голос его становится глуше, и на испитом лице сказывается большое страдание)… я вас прошу… Помогите мальчику… У него нет пристанища. У него нет одежды… Помогите мальчику!
Все вдруг притихли. Всем вдруг стало как-то совестно. Притих и мальчик. Он не смеется, а испуганно смотрит на своего товарища. В его испуганном взгляде и страх и любовь.
— Дедушка, что с тобой?.. Что ты? — говорит он, заглядывая на него снизу…
Многие полезли в карманы. Девица с английской складкой и добрым сердцем давно сидела на своем кресле, точно на угольях. При последних словах она вскакивает с места, роняет кресло, конфузится, подходит к мальчику и сует ему маленькое портмоне.
Старик сперва ни слова не говорит, потом, будто спохватившись, шепчет:
— Будьте спокойны, сударыня… Его денег я не пропью… Будьте спокойны, сударыня!..
Он благодарит теплым, ласковым взглядом девицу и уходит из залы.
— Ваш адрес… адрес ваш! — конфузливо шепчет девица.
Но ответа нет. Старик уж скрылся.
Белокурая девица возвращается на свое кресло, краснея, как пион, с нависшими слезами на глазах. Все на нее смотрят, как на выскочку, и находят, что она очень «смешная».
После этого эпизода прошло несколько минут, пока заседание не пошло своим порядком. Опять ставились вопросы, разрешались и заносились в протоколы. В пять часов заседание было окончено. «Милостивые государыни» поболтали и разъехались.
Елена Николаевна, довольная, оставалась еще несколько времени в зале. Было решено, что она завтра поедет с секретарем для посещения истинно бедных и нравственных людей. Она была рада посетить бедных и пококетничать с Василием Александровичем.
«Я надену черное шерстяное платье. И скромно и хорошо!» — подумала молоденькая женщина, уходя в госстиную.
