Вошедший был стар, сед, старался глядеть на этот раз приветливо, хотя все-таки походил на волка, нечаянно из леса попавшего в людское общество. Он потер грязными руками шею, будто отыскивая, куда девался его галстух, и оставался в положении сфинкса, в ожидании того времени, когда ему придется заговорить.
Мальчуган лет девяти, очевидно, не желал чести быть непременно впереди. Он пятился назад и успокоился только тогда, когда приблизился к ногам своего товарища и почувствовал, как знакомая вздрагивавшая рука ласково гладила его косматую, плохо знакомую с гребенкой голову.
Появление этой странной пары, как кажется, не входило в программу заседания «Общества истинно бедных и нравственных людей», вследствие чего не только все «милостивые государыни», но и единственный «милостивый государь» были в первую минуту озадачены и смотрели на появившихся гостей глазами, в которых было много изумления, брезгливости, испуга, но очень мало теплоты и участия. Эти чувства вызывал главным образом, конечно, странный старик, лицо которого хоть и старалось быть приветливым, но все-таки не внушало большого расположения; особенно его глубоко засевшие глаза, смотревшие на «милостивых государынь» с какой-то блуждающей улыбкой, производили неприятное впечатление: не было в них того смиренно-льстивого выражения, которое так хорошо знакомо и так нравится благотворителям и благодетельницам.
Однако надо было заговорить с этими нежданными гостями, и Василий Александрович заговорил.
— Что вам угодно? — спросил он тем канцелярски-вежливым тоном, который он считал образцом нежности в сношениях с клиентами общества.
— Мне почти что ничего! — отвечал странный старик, улыбаясь глазами, — а вот этому мальчику надо бы помочь.
— Вы его отец?
— Нет…
— Родственник?
— По Христу!..
— Ггмм… Странное родство… Он ваш приемыш?
— Приемыш.
Секретарь взглянул на «милостивых государынь», лукаво прищурив глаза, словно бы говоря: «Вот отчаянный лгун!» — и обратился к мальчику:
— Как тебя зовут?
— Сенькой.
— Есть у тебя отец?
— Не знаю.
— А мать?
— Не знаю.
— Кого же ты знаешь?
— Дедушку знаю.
— Кто ж твой дедушка?
— А вот!
Мальчик улыбнулся, оскалив ряд белых зубов, и показал пальцем на старика. Старик ласково ему усмехнулся.
— Давно ты его знаешь?
— Давно…
— Чем занимаешься?
Мальчик не понимал.
— Что делаешь?
— Все делаю, когда дрова есть — печку топлю, дедушке помогаю…
— Ваше звание? — обратился секретарь к старику.
Тот вынул из кармана засаленную бумагу и подал секретарю.
