Жандармы перевернули все в квартире, но не нашли ничего подозрительного. Ладо же в это время так храпел, что никто не стал бы сомневаться, что он действительно спит.
— А это кто? — спросили жандармы, указывая на «спящего» Ладо.
— Это мой крестный отец, вчера пришел из деревни, устал очень, — ответила хозяйка.
— Ну, и мужик! храпит-то как! — сказал один из жандармов, толкнув Ладо ногой.
Раздосадованный, что и на этот раз не удалось поймать Кецховели, Лавров составил акт и ушел ни с чем.
После ухода жандармов Ладо немедленно встал, оделся, наградил ушедших острыми шутками, попрощался со всеми в квартире, вышел на улицу и скрылся в темноте.
Не прошло после этого и часа, как Лавров вернулся со всей своей сворой и, набросившись на хозяйку, начал кричать: «Где твой крестный отец, это Ладо Кецховели!» Но Ладо был уже далеко.
Ладо арестовали в Баку 2 сентября 1902 года. Через месяц его перевели в тбилисский Метехский замок.
…Помню, 10 августа 1903 г. в Гори, около 10 час. утра я зашел к брату Сандро. Он встретил меня опечаленный. В ответ на мой вопрос, что с Ладо, брат достал из кармана сложенную вчетверо бумагу и, передав ее мне, сказал: «Вот письмо от Ладо».
Я начал читать про себя (это письмо помещено в брошюре, изданной Кавказским союзным комитетом РСДРП в память Ладо в 1903 году). Письмо оставило тяжелое впечатление.
Через несколько дней я отправился в Тквиави и застал всю нашу семью сильно удрученной положением Ладо.
Было 17 августа 1903 года (по старому стилю). В течение целого дня я чувствовал невыразимое беспокойство, образ брата стоял перед глазами и часто вспоминались слова из его письма: «За мою смерть они дорого заплатят».
Я ходил в этот день по знакомым полям, лугам и садам, но нигде не мог найти покоя. Уже стемнело, когда я вернулся домой. Была спокойная лунная, августовская ночь.
Время давно перешло за полночь, но я не спал. Кругом царила тишина, лишь изредка доносился конский топот, то усиливаясь, то замирая. Вскоре в наш двор въехал фаэтон, запряженный четверкой. Я быстро оделся и через минуту уже стоял около фаэтона, в котором сидел друг нашей семьи Датико Деметрашвили.
— Это ты, Вано?
— Что случилось? — спросил я, но он мне не ответил. Слезы на глазах Датико говорили, что Ладо нет в живых. Но как произошло это несчастье?
На клочке бумаги, переданном мне Датико, было крупными буквами написано: «Ладо убили. Приезжайте. Сандро». В это время подошел, и старший брат Нико.
