Придется ее разбудить.
Она не просыпалась. Он тряс ее. Направил ночник прямо в лицо на подушке. Вытащил одну руку. Та была перепачкана испражнениями. Она пошевелилась, открыла глаза, посмотрела прямо на него.
— Га… Га…
— Что? Мама!
— Га…
Она задыхается? Правый уголок рта вдруг повис, все лицо перекосило.
— Скажи что-нибудь! Скажи, мама!
Она открыла рот. Из него не вышло ни звука. Рот был дырой, он смотрел туда и ждал, что дыра наполнится словами, но она оставалась пустой.
«Вольво» завелось при первом же повороте ключа. Он подъехал к крыльцу, включил печку на максимум. Проскочил мимо кухни в гостиную и сорвал два пледа с дивана.
— Мать? — спросил отец и плотно сдвинул острые колени в кресле, поднял подбородок. — Она заболела?
— Да! Помоги мне снести ее с лестницы! Ей надо в больницу! Но только… подожди, я позову.
Один плед он разложил на все заднее сиденье.
Подержал полотенце под краном в ванной. Предстояла неприятная процедура.
Он снял с нее покрывало и одеяло. Она лежала в испражнениях от талии и до колен. Он подумал, что зальет матрас бензином и сожжет за амбаром, чтобы она не беспокоилась, когда вернется домой из больницы. Он не мог снять с нее ночную рубашку и трусы, не мог и все тут. Не знал, где мыть, просто потер немного поверх одежды. Помыл ей руки, они были тяжелыми, безвольными. Глаза выпучились и блестели, кривой рот открылся и тут же закрылся опять. Надо обернуть ее пледом, не испачкав его.
— Иди сюда! — заорал он, не подумав, что отец увидит и поймет, в каком она состоянии.
Он подхватил ее под мышки и стащил через край кровати на пол. Отец обернул ее пледом. Она висела в его руках, как мертвое животное, даже не держала болтающуюся голову. Примятые волосы на затылке. Изо рта текли слюни. Отец взял ее за ноги и спускался по лестнице задом наперед, у него не получалось так идти, слишком окостенели суставы, но им все же удалось ее спустить. Сложнее было погрузить ее в машину. Туру пришлось залезть с другой стороны и затаскивать ее. Когда он опустил ее голову на сиденье, она застонала.
— Что? Больно? — спросил он.
Он поднял ей голову. Она успокоилась. Подошел отец.
— Я могу сесть здесь, — сказал он. — Держать голову.
Он не забыл закрыть входную дверь перед отъездом.
Лицо отца в зеркале. Впервые в жизни Тур разглядывал его так внимательно.
Отец с головой матери на коленях, это неправильно, Тура сейчас вырвет. В машине воняло.
Дорога была пуста. Его смутило, что в больнице шло строительство, но тут он заметил вывеску «Неотложная помощь» и проехал прямо к горящему окошечку. Выскочил из машины, поспешил к окошечку и крикнул туда, что ему нужны врачи. Люди прибежали. Стремительно, с носилками на колесиках. Он попытался объяснить, что она обделалась, но для них это было неважно. Они взглянули на ее лицо, заговорили с ней. Казалось, они все понимают, все знают. Он тоже, пожалуй, понимал, но читал, что после такого иногда полностью выздоравливают. Если вовремя успеть в больницу. Да и в остальном она была совершенно здорова. Он так им и сказал:
