Тополь берлинский | страница 115



Она долго не подходила к телефону. Голос был сиплый почти до неузнаваемости, он испугался.

— Ты заболела? Лежишь?

Она закашляла. Сказала «да» и «нет», она не больна, но лежит, потому что еще спит, вот и все. Кашлянула еще раз и сказала, что новость про Сири и двух поросят ужасная.

— Дело обычное. Свиньи часто засыпают поросят. В «Норвежской свинине» даже проводят специальное исследование на эту тему. Разводят свиней, которые так не делают.

Она снова закашляла, сказала, что это очень интересно.

— Матери стало хуже. Твоей бабушке.

Она спросила, что случилось.

— Что-то с водой в легких. И кислородом. Сердце. Наверняка ерунда, но они позвонили. Я еду прямо сейчас. Да, пожалуй. Ты можешь… Ты виделась с Эрлендом вчера?

— Виделась. Очень было приятно, — сказала она, — он очень приятный парень.

— Ему скоро сорок, — ответил он.

Она не это имела в виду. Эрленду она передаст, они, скорее всего, придут в больницу вместе.

Он позвонил Маргидо.

— Они утверждают, что ей стало хуже. Вода в легких. Дают кислород.

— Значит, недолго осталось, — сказал Маргидо.

— Хочу лично в этом убедиться, — ответил Тур. — Тут у меня кофейник стоит на плите, глотну кофе и поеду. До встречи в больнице.

Нет, в больнице они не встретятся, потому что Маргидо едет на похороны, а две его сотрудницы тоже отправляются на двое похорон, всего у них три покойника, по пятницам хоронят чаще всего. Он никак не может пропустить мероприятие, сейчас одиннадцать, он доберется до больницы не раньше двух. В любом случае, он приедет, как только освободится. Повторил, что ей недолго осталось.

Маргидо всегда говорил о неприятном прямо, никак иначе, хорошо, что Тур догадался упомянуть по кофе, чтобы сократить разговор, и не рассердился на брата. За семь лет Маргидо ничего хорошего для матери не сделал, даже не приезжал в гости и не посылал цветов, или открыток, или что там еще положено, когда живешь отдельно. Эрленд тоже, конечно, но Эрленд — это особая статья. В последний раз, когда Маргидо был здесь, они с матерью чудовищно поругались, Тур-то сам в это время был в хлеву. У коров. Он соскучился по ним, вдруг ужасно по ним заскучал. Он уже был готов на все: даже мыть им вымя и чувствовать сладкий запах парного молока, смотреть, как они машут хвостами. Скучал по их мычанию и прочим звукам, надежным звукам, которые они издавали все время, с утра до вечера. Свиньи никогда полностью не заменят ему коров, никогда в жизни не бывало такого, чтобы корова заспала теленка. Он налил кофе в чашку и съел хлеб с теплым вареньем.