1. «Бог стал человеком, чтобы человек стал богом». Вся мысль Св. Афанасия строится на одном простом недоумении: я соединен с Богом, я ощущаю эту соединенность через Христа — так как же это возможно, если даже во Христе не было Бога? Если даже Христос не смог обожиться и соединиться с Господом — то в чем смысл моей жизни, в чем смысл монашеского и христианского подвига, и как же тогда достичь спасения?
2. Аналогично и Св. Дух — поскольку Он есть начало обожения твари, то, если Он не есть Бог, то тщетно и недостаточно подаваемое Им освящение. «Как же творящий других богами сам лишается божества?» — Василий Великий. «Если Дух ставится в один ряд со мною, то как Он меня делает Богом или как соединяет с Божеством?» — св. Григорий Богослов.
3. «История богословской мысли первых веков христианства представляет собой комментарий на слово «Богочеловек», — В. Болотов. Если бы Христос был не Богом, а промежуточным существом, то Он не соединял бы, а отчужцал бы нас от Него.
ВОПРОСЫ
Какой опыт лежит в основании православного учения об опыте?
Как св. Григорий Богослов обосновывает Божественность Духа?
Какому принципу православной сотериологии противоречит понимание Христа как не-Бога?
Позиция 42. ИСХОДНЫЕ ЕРЕСИ
1. Ересь модализма: Три Лица — это три разных проявления в мире единого Бога, три «модуса». Эта классическая языческая схема, однако она не могла пояснить тайны личности Иисуса: Бога, говорящего Богу «Ты».
2. Арий начал с полемики с модалистами… Но, защищая самостоятельность личности Христа, он лишил Его Божественности: Сын сотворен отцом (а не рожден) во времени, но прежде создания мира. «Арий обсуждает в сущности космологическую, а не богословскую проблему. Бытие Сына для него связано с творением мира», — прот. Г. Флоренский.
3. Против ариан: Бог не нуждается в помощнике, единым мановением Он может все совершить; в Боге нет кичливости и брезгливости, чтобы творение поручить другому, почитая это недостойным Себя. Бог не нуждается и в орудиях, чтобы творить подобно плотнику, который не может обойтись без топора. Сын рождается не для Откровения, но откровение Божие совершается в Нем и через Него. С православной точки зрения, мир создан через Сына, но не потому рождается Сын, что должно через Него и в Нем творить мир. Для бытия Сына нет причины. «Как Отец имеет бытие не по какой-либо причине, так не надобно доискиваться и до причины Его сияния. Посему написано: В начале было слово. И не прибавлено — для чего сие», — св. Афанасий. Здесь — отличие от язычества, где имена бога — это его энергии, действования вовне. Здесь имя дается не ад экстра, а ад интра. Тринитарное богословие противостоит языческим попыткам видеть в Ипостасях лишь исторические маски. Поэтому вопрос таков — «говорит ли эта действительность лишь нечто о человеке, о его различных способах относиться к Богу, или же она обнаруживает что-то в том, что есть Бог в Самом Себе?» — И. Рацингер. Раньше мы говорили о том, что тайна богословия в антропологии, но теперь как раз время выйти из этого и задаться вопросом: не хочет ли и не может ли Бог открыть о Себе самом нечто такое, что человек в себе найти не может? Касается ли откровение о Трех лишь нас, или же оно действительно о Боге? Хоть и верно, что мы познаем Бога лишь в зеркале человеческого мышления, христианская вера держалась того, что мы в этом зеркале познаем, тем не менее, именно Его. «Как таковой, Он не есть моноипостасный субъект, для которого единственность, обрекающая его на всепожирающий эгоизм, есть и ограниченность», — о. С. Булгаков.
