, которого одна моя подруга попросила обеспечить благосклонность африканских богов ко мне. Что касается нарушений слуха, то я полагаюсь на добрые отношения с монахами братства Бордо одной тещи с благочестивым сердцем. Они постоянно молятся за меня, и я порой мысленно проскальзываю в их аббатство, дабы услышать возносящиеся к небу песнопения. Пока все это не принесло особых результатов, но когда семерых братьев этого ордена убили исламские фанатики, у меня несколько дней болели уши. Однако столь высокие покровительства не более чем глиняные бастионы, песчаные стены, линии Мажино
[5] по сравнению с коротенькой молитвой, которую моя дочь Селеста по вечерам перед сном обращает к своему Господу. А так как засыпаем мы примерно в одно и то же время, то я отправляюсь в царство снов с этой чудесной поддержкой, которая оберегает меня от всех дурных встреч.
В половине девятого появляется кинезитерапевт. Спортивная фигура, профиль с римской монеты… Брижит приходит, чтобы заставить функционировать мои руки и ноги, скованные анкилозом. Это называют мобилизацией. Такая воинственная терминология смешит, стоит лишь взглянуть на отощавшее войско: за двадцать недель потеряно тридцать килограммов. Я не рассчитывал на подобный результат, садясь на диету за неделю до случившегося со мной несчастья. Мимоходом Брижит проверяет, не предвещает ли улучшение некое вздрагивание. «Попробуйте сжать мой кулак», — просит она. Иногда у меня появляется иллюзия, будто я шевелю пальцами, и я собираю всю свою энергию, чтобы стиснуть их, но ни один не шелохнется, и она кладет мою безжизненную руку на губчатую подушечку, которая служит ей подставкой. По сути, единственные изменения касаются моей головы: теперь я могу поворачивать ее на девяносто градусов, и мое зрительное поле простирается от шиферной крыши соседнего здания до забавного Микки с высунутым языком, нарисованного моим сыном Теофилем, когда я не мог и рта приоткрыть. В результате упражнений сейчас мы добились того, что мне в рот можно ввести соску. Как говорит невропатолог, требуется много терпения.
Сеанс кинезитерапии заканчивается массажем лица. Своими теплыми пальцами Брижит пробегает по моему лицу — по бесчувственной зоне, которая кажется мне пергаментной, а также по той области, где нервные связи не утеряны, что позволяет мне шевелить бровью. Разграничительная линия проходит через рот, и потому я могу изобразить лишь полуулыбку, что вполне соответствует обычному моему настроению. Например, обычная процедура туалета может вызвать у меня разнообразные чувства.
