Хозяин протянул своему красавцу бутыль с лимонадом. Мгновенно потеряв всю свою торжественность, тот потянулся к питью, схватился когтистой лапкой за горлышко и начал жадно лакать.
Я возвращался из леса обезьян, чувствуя, что силы, отнятые яванским юристом, восстановились. День, похоже, опять выдался удачным. Гунтур явно знал свое дело, а Марат был заинтересован в продаже земли. Оставалось только узнать, где находятся и как выглядят мои вожделенные «шесть соток».
И еще беспокоило отсутствие Марты. Вопреки утренним доводам здравого рассудка мне ее не хватало.
Вечером всех постояльцев моего отеля пригласили в ресторан на соседнем пляже. Туда приехала какая-то австралийская фолк-группа; по этому поводу устраивался ужин при свете звезд, украшением которого стала огромная свежевыловленная макрель.
Поразмыслив, я решил изменить свои планы. До этого, разочарованный отсутствием прекрасной Марты, я хотел вечером направиться в Куту, чтобы восстановить свой внутренний мир, оттянувшись на дискотеке и проглотив четыре-пять коктейлей под кодовым названием «Девятый вал». Они запомнились мне с прошлой поездки. Впервые я попробовал их в заведении под названием «Легкий бриз», уставленном муляжами побитых мачт и бушпритов, завешанном разорванными парусами и украшенном огромной репродукцией «Девятого вала» Айвазовского. Достаточно двух таких коктейлей, чтобы пол диско-клуба начал вести себя как палуба рыбачьей лодки в непогоду.
Несомненно, мне по силам выдержать больше двух. Сексуальных приключений я не планировал, поэтому некоторое время с вожделением представлял ощущение от второй порции коктейля, вслед за которой последует третья. Но после информации, полученной в отеле, решил отложить поездку в Куту.
Поначалу было скучно. Пара пожилых австралийцев, оказавшихся за одним со мной столиком, беспрестанно болтала по мобильному телефону со своими детьми и внуками в Мельбурне. Спиртного они не пили, Россией не интересовались, и мне пришлось в одиночку уговаривать бутылку белого вина.
Музыканты были встречены единодушными аплодисментами. Не менее полусотни человек сидело за столиками на берегу, и все знали четверку бородатых пятидесятилетних мужчин, один из которых взял в руки нечто вроде тамтама, а трое других — акустические гитары. Я не особый любитель музыки, как современной, так и прошлой. Могу запомнить мелодию, но фамилия или внешний вид исполнителя отпечатаются в моей памяти лишь в крайнем случае. Физиономии тех, чей вид привел в восторг разноязыкое сообщество, собравшееся перед импровизированной эстрадой, не говорили мне ничего.
