Мне достались билеты на ближайший поезд, который отправлялся в Неаполь. Ожидая начала посадки, я взял в одной из вокзальных кофеен чашечку эспрессо. Один евро в обмен на три-четыре глоточка удивительно крепкого, ароматного кофе. Кофе я пью сладкий, и для подобных мне «слабаков» на стойке бара стояли две вазочки с сахаром: белым, обычным, и коричневым, модным. Я машинально взял коричневый, бросил кусочек в чашку и, помешивая деревянной палочкой, заменявшей в этом кафе ложки, вдруг подумал: почему мы стали так неравнодушны ко всему необработанному? Сахар из сырца, каши грубого помола, свежевыжатые соки, сырая рыба, дикий или неотшлифованный рис… Диетологи прошлого ужаснулись бы и сказали, что, потребляя эти продукты, мы только мучаем свой организм. А теперь недоваренное, недоочищенное, недоготовленное превратилось в панацею от всех болезней. Минуя грандиозные фабрики по производству рафинированных продуктов, они появляются на прилавках магазинов — причем по ценам значительно более высоким, нежели их собратья, прошедшие полноценную обработку.
Магазины «натуральных» продуктов появились вначале во всех европейских столицах, потом ими обзавелись все мало-мальски уважающие себя города. И такое положение не объяснить усталостью современного европейца от городской жизни и его стремлением вернуться к природе. Жизнь «на воздухе» большинство из нас примут разве что в компании уютного домика с кондиционером и тарелкой спутникового телевидения. Никто от жизненных удобств отказываться не станет — даже ради близости к молодым листьям салата и парному молоку.
Может, нам просто захотелось разнообразия — спасения от скуки? Одни стремятся посетить все мыслимые и немыслимые туристические достопримечательности. Другие — пожить в незнакомых местах, познакомиться с бытом и нравами живущих там людей. Но если на это нет денег или времени, остается попробовать хотя бы питаться по-другому. И воображать, варя бурый рис, будто ты очутился среди жителей Индокитая.
«Гуд-бай, старая Европа!» — сказал я про себя в Риме. Мне нужно что-то новое. Здесь все происходит по одному и тому же сценарию, как на конвейере, с которого выходят одинаковые автомобили. Чтобы не превратиться в Чайлд Гарольда, тяготящегося миром и самим собой, нужно сделать нечто нетривиальное.
«Я буду выращивать рис» — такова была мысль, пришедшая мне в голову уже по дороге в Неаполь. Мысль, которую я на время забыл, отдавшись веселым порокам портового города.
