.
Находясь у кормила власти, Ленин все более становился объектом открытого возвеличивания. Подчас это его раздражало — и тогда он выражал сдержанный протест: вспомним его выговор соратникам в день пятидесятилетия, а также очевидное нежелание мириться с использованием его имени в целях прославления. В сентябре 1922 г. завод Михельсона присвоил себе имя Ленина в память исторического события, происшедшего там четырьмя годами ранее — неудавшегося покушения Фанни Каплан. Рабочие завода пригласили Ленина присутствовать на собрании, устроенном по случаю переименования и пятой годовщины Октябрьской революции. Ленин отклонил приглашение, сославшись в записке на нездоровье. Записка была адресована «Рабочим бывшего завода Михельсона»[239]. Он не мог заставить себя назвать завод «заводом имени Ленина». Ленин и в самом деле был болен — за несколько месяцев до того он перенес апоплексический удар — и переименование завода, вероятно, вызвало у него определенную обеспокоенность, поскольку учреждения обычно переименовывались в честь умерших: Ленину вполне могло показаться, что его уже превращают в «безвредную икону».
Однако против того, чтобы выступать образцовым примером для подражания, Ленин отнюдь не возражал: это видно из его активного участия в субботнике в Кремле 1 мая 1919 г. Столь же однозначного мнения — правда, прямо противоположного — Ленин придерживался и тогда, когда, под видом похвал, о нем говорили языком, который представлялся ему оскорбительным. В 1920 г. подлинное негодование вызвали у него статья и письмо Максима Горького, опубликованные в журнале «Коммунистический Интернационал». Гнев Ленина был так силен, что он направил в Политбюро черновик резолюции:
«Предлагаю сбором подписей в Политбюро: Политбюро ЦК признает крайне неуместным помещение в № 12 „Коммунистического Интернационала“ статей Горького, особенно передовой, ибо в этих статьях не только нет ничего коммунистического, но и много антикоммунистического. Впредь никоим образом подобных статей в „Коммунистическом Интернационале“ не помешать»[240].
Описание Горьким Ленина изобилует таким множеством неуместных характеристик, что трудно указать именно те, которые Ленин счел наиболее нетерпимыми:
«Ошибки Ленина — ошибки честного человека, и в мире еще не было ни одного реформатора, который действовал бы безошибочно…
…Один француз спросил меня: „Не находите ли вы, что Ленин — гильотина, которая мыслит?…
…Работу его мысли я сравнил бы с ударами молота, который, обладая зрением, сокрушительно дробит то, что давно пора уничтожить…
