Росс почти не разговаривал в такси по дороге в отель, и это почему-то беспокоило ее.
— Хочешь что-нибудь выпить на ночь? — предложил он в фойе, но она лишь тупо покачала головой. — Ну, а я, пожалуй, приму. — Его губы были решительно сжаты. — Увидимся в номере.
Она была уже в постели, когда он вернулся. Лампа с ее стороны кровати была погашена, она лежала с закрытыми глазами, натянув одеяло до подбородка. Остановившись у двери, он простоял там, казалось, вечность, прежде чем закрыл ее. Потом она услышала тяжелые шаги рядом с туалетным столиком, стук опускаемых на столик ключей и мелочи, высыпаемой из кармана, затем мягкий звук просевшего под тяжестью стула, стук поставленных на пол ботинок, шум льющейся в ванной воды.
Вернувшись из ванной, он выключил свет, и Джулия почувствовала, как под его тяжестью прогнулся край матраса.
— Ты же не спишь, — сказал он. — Не притворяйся.
— Я устала. — Она поразилась, как спокойно и невыразительно она смогла это произнести. — Это был длинный день.
— Я так и понял. — Он замолчал, но она чувствовала на себе взгляд, хотя в темноте не могла судить о выражении его лица. — Ты не собираешься рассказать мне, где ты была сегодня днем?
— Я уже сказала тебе. Я только…
— Гуляла. Да, я знаю. Гуляла, где?
— Тут и там. — Ее голос дрогнул, но она не знала, заметил ли он это. — Я… я много думала.
— О? — Его тон неуловимо изменился. — И о чем?
— О нас. — Кто сказал, подумала Джулия, что лучше половина правды, чем ничего — или наоборот? — Я… я пыталась забыть об Энид, Росс, но у меня ничего не получилось. Я знаю, что это глупо, но ничего не могу с этим поделать. В итоге оказалось, что это имеет для меня значение. Прости.
Казалось, прошли минуты, прежде чем он заговорил.
— Я рассказал тебе о ней более недели назад. И я бы не подумал, что на тебя это произвело такое уж неизгладимое впечатление.
— Я уже сказала тебе, что пытаюсь справиться с собой, — прошептала она. — Ты не знаешь, как сильно я мучаюсь. Когда… Когда ты касаешься меня, я тут же думаю о ней. Что бы ты ни говорил мне, все то же самое раньше говорил и ей. Ты был прав в отношении меня, Росс. Я не могу играть вторую скрипку.
— Вот так, да? — Вспыхнул свет. Серые глаза сурово смотрели в голубые. — Ты что, думаешь, я железный? Неделями я обращался с тобой как с хрупкой китайской фарфоровой статуэткой. Провалиться мне на этом месте, Джулия, если я собираюсь начать все сначала. Чтобы ты ни говорила, я не поверю, что с твоей стороны все, что случилось на прошлой неделе, было игрой. Ты хотела меня так же сильно, как я тебя!
