гаодин из ближайших учеников и сотрудников Бодуэна Де Куртенэ, Лев Владимирович Щерба, тогда 'молодой приват-доцент, в университете, в большом здании, в одной из комнат нижнего этажа, вдруг открыл кабинет, который назывался кабинетом экспериментальной фонетики. Боже! Это совершеннейшее новшество, абсолютно непонятное, студенты смотрели на этот кабинет, как на кабинет Калигари, какие-то там вертящиеся штуки, что-то такое неведомое. Это было началом большой экспериментальной работы по фонетике под руководством Льва Владимировича Щербы. Эту школу прошли двое выдающихся наших китаистов — Евгений Дмитриевич Поливанов и, затем, Николай Александрович Невский.
Так вот вся эта общая атмосфера поддерживала склонности Николая Александровича к лингвистике, и в особенности к фонетике.
Не могу умолчать еще об одном, что также по-своему сказалось на деятельности Николая Александровича Невского. О его любви к поэзии. Я прекрасно помню, как он с торжеством вошел в мою комнату в общежитии и положил на стол маленькую книжечку. И сказал: „Вот, читайте!". Это был „Камень" Мандельштама. Оценить в то время Мандельштама могли очень немногие… И с большим удовольствием он всегда цитировал Ве-лемира Хлебникова. Вот два полюса. И они весьма своеобразно отразились в дальнейшей деятельности Николая Александровича».
Вступление Н. А. Невского в число студентов восточного факультета совпало с переменами в самом процессе организации преподавания дальневосточных языков, и прежде всего китайского. Именно в те годы с молодыми преподавателями Василием Михайловичем Алексеевым (будущим академиком) и Алексеем Ивановичем Ивановым в русскую китаистику влилась новая, живая струя. Судя по выступлению Н. И. Конрада, они стремились привить студентам навыки разговорной речи, научить их говорить по-китайски. Оба молодых преподавателя только что вернулись из Китая и, очевидно, действительно «были полны звуками китайского языка». Вместе с В. М. Алексеевым на факультет пришло и увлечение китайским искусством, литературой, в особенности классической поэзией.
Японский язык на факультете с 1909 по 1912 год дел Геннадий Иванович Доля, чиновник Министерства иностранных Дел, которому в утренние часы было разрешено преподавать в университете в качестве исполняющего обязанности лектора с окладом 1000 руб. в год. Титулярный советник Г. И. Доля, 1876 года рождения, выпускник Восточного института во Владивостоке, лучшего практического востоковедного института России тех лет, проявил себя хорошим переводчиком в годы русско-японской войны, за участие в которой был награжден орденом. Он был рекомендован в преподаватели факультета такими видными востоковедами, как Д. И. Иванов, В. Л. Котвич и П. С. Попов. Н. А. Невский учился японскому языку у Г. И. Доли два с лишним года, до той поры, пока в 1912 году Долю не назначили драгоманом Русского консульства в Мукдене. Заботами Доли как издателя было в 1910 году опубликовано учебное пособие Б. X. Чемберлена «Практическое введение в изучение японской письменности».
