Генерал ничего не ответил. Машинально пососал укушенный палец, сел в стороне и нахохлился.
Павел Романович не сдержался:
— Ничего удивительного. Вы, ротмистр, его нарочно так дрессируете?
Агранцев мгновенно повернулся к нему:
— По-вашему, это смешно?
— Господа, бросьте собачиться, — проговорил Сопов. — Право слово, можно выдумать лучший момент. А то, что за нами охотятся, так я в этом с ротмистром полностью и безоглядно согласен. Только вот кто?
— Это и собираюсь выяснить, — сказал Агранцев. — Но для того все вы, господа, должны рассказать собственную историю. Всяческие миртихлюндии меня не волнуют. Попрошу вспомнить, кто, как и где мог перейти дорогу возможному супостату. Да так, что после многих лет, здесь, в Богом забытой дыре, этот человек — или эти люди — оказались готовы на все, лишь бы свести счеты.
— Не согласен, — подал голос Сопов. — Пристукнуть нас — дело плевое. Поодиночке отловить — простейшее дело. Но вот вы, Владимир Петрович, недавно дельную мысль произнесли: злодеи свою жертву в лицо-то не знают. Оттого и чешут, как косой по июньскому лугу. Тех, кто в «Метрополе» остались, они списали. А мы четверо ускользнули. И потому будут они на нас охотиться до тех пор, пока всех не перечиркают. Хотя бы им для этого пришлось пароход сей на дно пустить.
— Верно, — сказал Агранцев. — Но все-таки давайте мы разберемся, кто мог натворить в прошлом нечто такое, отчего и здесь, на Сунгари, покоя нет.
— Предупрежден — значит, вооружен, — пробормотал Клавдий Симеонович.
— Именно. Ну что, господа, кто первый начнет свою исповедь? Или на спичках тянуть?
Павел Романович пожал плечами:
— Зачем на спичках? Я первым начну.
Глава четвертая
ИСТОРИЯ ДОКТОРА
…Октябрьским вечером 1914 года, в девятом часу — уже плясали, отражаясь в мокрой брусчатке, огни первых газовых фонарей, — фасонистая лаковая пролетка с откинутым кожаным верхом свернула с Невского на Малую Садовую и устремилась к Троицкому мосту. В пролетке одиноко сидел молодой господин, Павел Романович Дохтуров. Дела его на этот день завершились, и он направлялся домой, чтоб с аппетитом отужинать и далее провести вечер по своему усмотрению и в собственное удовольствие. Менее всего этот приятный молодой человек, удобно устроившийся на мягком сиденье и размышлявший о проведенном дне, мог предположить, что спустя лишь пару часов в его квартире на Петербургской стороне случится злодейство, в котором он примет самое непосредственное участие.
