Как сейчас вижу: приближается он к нам по коридору (а коридор у нас такой, что на велосипеде проехать можно) с открытым дневником в руке. На его странице зияла варварски протертая дырка, а над ней аккуратно выведенная цифра «5».
— Это, конечно, сделала не ты? — спросил Таню отец.
— Не я,— пролепетала девочка.
— Правильно — другого ответа я не ожидал.
Я со страхом смотрела на мужа — теперь его не остановить ничем. Он взялся за ремень и решительным жестом позвал дочь на кухню. Она была уверена, что бить ее не станут (по крайней мере, никто еще не задавал ей порки!), и отправилась туда, пожимая плечами, с ухмылочкой.
Я не вынесла ее крика, бросилась на помощь, но Павел, не церемонясь, вытолкнул меня из кухни. После извинялся: «Я вынужден был проучить ее, вы-нуж-ден!»
Где-то я Прочитала, как однажды к известному педагогу пришла молодая женщина и сказала, что ее ребенку исполнился год. Она просила совета: когда можно будет начать воспитывать его? Педагог ответил: «Вы опоздали на год».
В педагогике рецептов нет... Кажется, всю свою жизнь только тем и занимаешься, что воспитываешь своих детей, учишь добру, справедливости, честности.
Есть люди, которые считают, что характер человека формируется с детства и изменить его потом уже нельзя, он лишь укрепляется, затвердевает и становится как бы своего рода судьбой.
Но разве можно согласиться с этим? Ведь это же означает предопределенность наших поступков!
Вечером, когда все уже спали, я подсела к Тане на ее постель:
— Вот видишь, до чего ты довела папу!
Девочка молчала.
— Ты не хочешь разговаривать со мной?
— О папе не хочу разговаривать. А еще интеллигент! Дерется с ребенком...
— Но если этот ребенок неуправляем?
— Я хочу спать! — Таня резко повернулась к стене. — Спать хочу.
С тех пор я ни разу не видела, чтобы Таня улыбнулась отцу. При нем она могла растянуть губы и так молча сидеть с идиотской улыбкой, хорошо зная, что мучит этим только меня. Павла не прошибешь. Он только раз отозвался на бойкот дочери: «Посмотрим, как ты себя поведешь, когда твои дети будут плохо учиться и обманывать тебя!»
Глава шестая
Дети преподносили нам сюрприз за сюрпризом.
После школы Гена вдруг зая&ил, что ни в какой институт, как того я хотела, он поступать не собирается, поработает где-нибудь, лучше всего на заводе —там' всегда учеников берут, а вернется из армии — пойдет в милицию:
— Буду милиционером. Я давно обдумал, и переубеждать меня не надо, это мое призвание. Хочу как дедушка... Мама, это дело чести нашей семьи, кто должен пойти по следам твоего отца, а моего дедушки, если не я? Ты уж прости меня, но я не отступлю.
