Восприемником идей Жозефа Прудона, но, прежде всего, самостоятельным социальным мыслителем стал Жорж Сорель /«Размышления о насилии», 1906г./. В отличие от Прудона Сорель воспринял некоторые положения марксизма, но значительно переосмыслив их, продолжал считать себя сторонником Маркса, прежде всего, в идее революции /насильственного переворота/, которую он понимал, однако, совершенно иначе. Первоначально он считал себя представителем «новой школы марксизма», однако в дальнейшем подверг марксизм критике по многим позициям, противопоставив «научному социализму» концепцию революционного анархо-синдикализма.
Сорель отрицал необходимость пролетарской партии, выступал против участия рабочего класса в политической борьбе /«Социальные очерки современной экономии»/. Революцию он представлял волевым иррациональным стихийным актом, порывом народа. Революционные принципы были для него мифами, аналогичными мифам религии. Прельщенный интернационализмом и неудачно искавший национальный смысл в грядущих преобразованиях Сорель сосредоточился на описании мифа, в котором снимались многие противоречия беспокойной мысли социолога. Единственными носителями социалистических идей Сорель считал профсоюзы /синдикаты/. Религия представлялась ему существенной стороной жизни и человеческой деятельности, очагом героизма и аскетической нравственности. Он постоянно искал новые формы активизма.
Перед Первой мировой войной Жорж Сорель пришел к соглашению с националистической роялистской организацией «Аксьон Франсез». Одновременно он критиковал «парламентский кретинизм» французской и немецкой социал-демократии, выделяя положительные особенности Германии даже в левом движении. Проявив редкую прозорливость в осмыслении событий, казалось бы, не совпадавших с его образом мышления, Сорель по-своему оценил значение Октябрьской революции 1917г., призывая к помощи Советской России. Его привлекали революционные тенденции в итальянском рабочем движении.
Свой главный труд «Размышления о насилии» /1906г./ Сорель начал с обвинения «парламентских социалистов» в пренебрежении к революции, утверждая, что «парламентский механизм заменил им ружье» /вслед за Анри Тюрго он называл их реформистами/. – Здесь обнаружилась склонность Сореля к оценке событий и лиц в марксистском стиле. Его возмутили слова Клемансо: «Я сторонник патриотизма» и Леона Буржуа: «Цели можно достичь, подавляя и уничтожая классовую борьбу, устроив так, чтобы все считали себя носителями общего дела». – Хотя оба высказывания носят нейтральный смысл по отношению к революции, которая может совершиться и справа, и слева /в консервативном или марксистском духе/. Сорель не принимал идею установления социального мира, так как, отличие от Прудона, был
