— А как? С кем будет расти мой ребенок?
— Если уедешь, я удавлюсь иль утоплюсь. На твою душу двойной грех ляжет за двоих погубленных,— повисла Катька на шее Кольки.
— Во, дура, полоумная! Я что тебя в петлю толкаю? Чего мелешь глупое? А если б от Васьки понесла?
— Давно б сгнила в земле. Но брата не любила. Не хотела видеть. А ты мой единственный, самый родной! В тебе моя жизнь! Может я и вправду корявая, тупая, зато всегда стану стараться, чтоб угодить тебе во всем. Вот посмотришь, я не хуже других!
— Дай подумать одну ночь. Завтра утром скажу, что решил. Мне все осмыслить нужно.
— Ты не думай, я и в городе работу себе найду, не буду сидеть на твоей шее! — уговаривала Катя.
Расстались они у ее калитки. Скрывать их встречи стало смешно. Вся деревня за их плечами шепталась и ждала, чем кончится этот роман?
А утром Колька забрал Катьку из дома под вой и смех родни. Вместе с двумя пузатыми чемоданами затолкал девку в автобус и повез домой, в город.
— Привет, мамульчик! Вот и вернулся!
— Здравствуй, зайка, лапушка моя! — обняла Евдокия сына.
— Я не один. С женой, она уже беременна! — указал на Катьку.
— Как это так? Уже жена, почти с дитем? — оглядела девку пристально и продолжила:
— А может оно и к лучшему, что все вот так сложилось! Входите дети в дом и будьте в нем счастливы! — смахнула слезу.
Катька стояла за спиной Кольки, боясь переступить порог квартиры.
— Ну, что ж вы робеете? Входите! — позвала ее Евдокия и девка, набравшись решимости, вошла, разулась и прошмыгнула в комнату следом за Колькой, любопытно оглядываясь по сторонам.
— Как зовут вас? — спросила ее хозяйка.
— Катя,— ответила тихо, еле слышно.
— Красивое имя. А меня Евдокия Петровна,— улыбнулась приветливо. И указала на ванную комнату:
— Умойтесь с дороги, я пока на стол соображу.
Девка умылась наспех. Оглядела себя в зеркале,
причесалась, вошла на кухню:
— Давайте помогу,— предложила Евдокии, та попросила сделать салат из помидоров и огурцов. Но вскоре отобрала у девки все, отослала в зал, слишком крупно, грубо по-деревенски нарезала девка огурцы и хозяйка, поморщившись, переделала Катькино. Про себя обругала неумеху.
Когда все сели за стол, Евдокия налила вина в рюмки и предложила тост за знакомство, свет и тепло молодой семьи в этом доме.
— Пусть все у вас получится и радость не оставляет ни в одном дне! — выпила одним духом. Понемногу за столом завязался разговор:
