Колька не огорчился. Уже на следующий вечер плясал и пел с другой девчонкой. Но та не пошла с ним к реке, разрешила лишь проводить до калитки и, попрощавшись за руку, ушла в дом без оглядки.
Катя в этот вечер осталась дома и к подружкам пришла лишь через неделю. На Кольку и не оглянулась. А он и не подошел к ней. Смеялся, пел, шутил со всеми, Катьку словно не видел, потерял к ней интерес. Парень к тому времени уже познал женщин. Общаясь с такими друзьями, остаться девственником, непорочным, было невозможно. Кольку хорошо знали все городские дешевки и он не стыдился знакомства с ними. Они открыли ему много своих нехитрых секретов и относились к парню, как к другу, к брату.
Не способные на истинную любовь они и от него ничего не ждали и не требовали. Колька привык к их постоянной готовности, безотказности, а потому, Катька его удивила своею недоступностью. И Колька вздумал проучить ее, поиграть на самолюбии и напропалую флиртовал с другими, осыпал их восторженными дифирамбами, наблюдая исподтишка за Катькой. Та, стараясь не выдать себя, смеялась, шутила с подругами, но проходя мимо Кольки, локтем больно ткнула парня в бок и огрела злым взглядом.
— Дозрела! — решил Колька и уверенно подошел к девке, быстро вывел от подруг, потащил к реке и, усадив на берегу, уже смело полез к ней за пазуху. Девка слабо отбивалась, не хотела поддаваться сразу, но Колька уже имел опыт, не стал затягивать ухаживанья, задрал юбку. Катька попыталась спихнуть с себя парня, но не тут-то было. Хватка у Кольки была бульдожья. Он был опытен с девками, знал и видел все. Катька не стала открытием или новизной. Парень шутя сделал задуманное. И застегнув брюки, сказал ей:
— А я думал, что ты девочка. Чего ж выламывалась, коль пробитая? Давно бабой стала?
Катька сгорала от стыда. А потом разревелась, уткнувшись лицом в траву.
— Чего ревешь? Я у тебя не первый. Выходит, ничего не потеряла.
— Я не виновата! — сказала тихо.
— А разве упрекаю? Всяк собою волен распоряжаться. Вот если б ты была женой, я, конечно, спросил бы тебя, куда и с кем девичество посеяла? А теперь не имею права.
— А если забеременела, что тогда? Дома меня убьют! — заголосила еще громче.
— Меня «на пугу» не возьмешь. Приедешь в город, сделаешь аборт, ты не первая такая. Чего ж сразу не боялась, когда тебе ломали? Иль тоже не клюнул на твои сопли?
— А коли девушкой была б, женился б на мне? — повернула мокрое лицо к парню.
