Изумительная красота!..
Попа, на закуску, приволок свои деликатесы, а Саргы, на тихом звуке, включила маг. «Праздничный», импровизированный стол, под водочку, был, так сказать, готов.
Ион разлил «напиток» по стаканам (рюмок не нашлось). И произнёс витиеватый тост за «именинницу». Саргэлана млела от его внимания и «грамотных» речей. Выпили еще. И девушка, заметно, захмелела (якуты, вообще, пьянеют быстро).
— Хочешь, я станцую для тебя?
— Что ж, изволь! — заулыбался возбуждённый Попа.
Магнитофон врубили громче. Синильга вышла на свободный круг. И, под популярную, в Якутии, мелодию, задвигала своими бёдрами и ручками. Очень, кстати, сексуально, загадочно, по-северному. Напевая, — тут же, — слова любимой песни:
В эти дивные края,
Вновь и вновь приеду я,
Чтоб увидеть, как танцует Якутяночка моя!..
Развалившись на диване, Попа любовался грацией движений. И всё больше возбуждался. Наконец, он встал и страстно, обнял девушку. Та, — без сопротивления, — сдалась. Сразу выключили свет, потом, — магнитофон. И провалились в бурную, якутскую метель Любви.
.Шло время. Роман влюблённых, закручивался с пугающею быстротой. Акты «нежности», практически, вершились каждый божий день. Начальник, — сутки напролёт, — не вылезал из своего «убежища». Перестал бывать в семье, ибо инфантильность разжиревшей «золотки», его уже бесила. Между тем, никто, так и не догадывался, что в коптильном цехе, бьётся сексуальный пульс Вилюйска. Измена «семьянина», просто не вязалась с обликом «принципиального» партийца.
— Мин таптаа бын (Я люблю тебя)! — в одну из пламенных ночей, призналась Саргэлана Попе.
— Обоюдно, милая Саргы! — не сдержался, тронутый Ион. — Еу те юбеск!.. Еу те юбеск!
Они лежали на диване, соприжавшись, тесно, горячими телами. Дивный дух, коптившихся сарделек, витал и здесь, — в бесстыдном кабинете «колбасного» начальника.
— Скажи что-нибудь еще, на своём красивом языке! Так приятно слушать!
— Еу ы-ць дэруеск. инима мя маре (Я дарю тебе. своё большое сердце)!!
— Хи-хи!.. А как мясо, по-молдавски?
— Очень просто, дорогая девочка, — карне.
— А как девочка?
— Фети цо.
— Интересно. Скажи мне, — честно только: а скоро бросишь, свою жирную жену?
Попа, явно, не был подготовлен к подобному вопросу.
— Аурика такая. противная!.. Дура абсолютная, к тому же. Но наши дети.
— Если любишь, — брось детей! Так и будем, жить в коптильном цехе?!
— Но подожди немного, милая. Не всё же делается сразу!
