— Да причем здесь это? Так, — мы никогда не соберём! А нужно: минимум, тыщу-полторы!.. Короче, бешеные деньги!
— Притом, что есть свои колонки, микрофоны и фано.
— Вот я и говорю. А мысль такая. — понизил голос Женька. — Могилы будем рыть!
— Чего-чего?!
— Че, совсем уже глухой? Могилы рыть!.. На кладбище, за городом.
— Что-то не пойму. — Истомин Санька открыл рот. — На кладбище?.. Зачем?
— А затем, что уговор имеется. С тамошним директором!.. Мы — могилы, он нам — бабки!
— Мертвецов, что ли, выкапывать?!
Карасёв вспылил.
— Да для жмуров копать «квартиры»!!.. Ну, ты и дерево, чувак! Покойников, ага, шугать!
— Но умирают-то, не часто! Как тут, денег огребёшь? Сам же говоришь, что надо тыщу-полторы!
— За две недели всё изладим! В лучшем виде!
— За две недели?! Крыша, что ли, едет?!.. Ну, ты даёшь!!
— Короче, бабки точно будут. Если каждый выроет по 20 ям! 12 рэ могила!
Санёк совсем опешил. Заулыбался глупо.
— Это че, — болезнь, какая? Коль, подряд, 100 человек помрёт?!
— Ну, и пень дырявый!.. Помрёт, конечно. Только позже!
— Как так, позже?!
— Да зимой. А могилы-то, сейчас, в июле, накопать придётся!
— Заранее, выходит, что ли?
— Наконец, просёк!.. Да-да, — заранее! Такой уж уговор.
— Ну, а зачем тогда, скажи? Че-то, не совсем понятно!
— Много будешь знать, — состаришься. Наше дело вырыть, а дальнейшее не важно!..
.Сказано — сделано. Оборотистый Женька всё организовал. Кладбище находилось в 10 километрах от части. А от города, — в семи. После завтрака, в «Зелёной» солдатики идут на плац. Указания, парад, шагистика. А потом, до обеда, кто-то заступает в караул; кто на дежурство в столовую. Кто-то едет в город: оказывать помощь. А кто — в командировку отправляется и пр.
В это время, и выкапывали могилы. Женька добазарился с Клячкиным, «командиром» оркестра, чтобы, мол, прикрыл в случае чего. (Естественно, — не даром). Дескать, на репетиции находится пятёрка. А парни, тем временем, делали «марш-бросок» до кладбища. 10 километров для здоровяков-спортсменов было, как два пальца обмарать. Полетай-ка по сопкам каждый день, — еще в три раза больше выдюжишь!.. Только вот Витёк Горячев, которому 26 исполнилось, страдал невыразимо. Ну, что ж хотите от такого «старика», плюс интеллигента, блин! Коль портянки человек, так и не привык наматывать! Да еще «балкон» (живот) имел! «Багаж» консерваторский, словом, сказывался. Весь в поту, — он еле поспевал за молодыми сослуживцами. Которые, жалеючи, вынуждены были, то и дело, поджидать «обузу».
