«И? Что вы этим хотите сказать? Я безответственный?! Нет! Это естественная потеря! Предсказуемый ущерб! Если такое понятие существует в других профессиях, если это нормально для мясников, так почему в моем деле, в моем ремесле мне предъявляются претензии?» — защищался он.
Следует иметь в виду, что страсть Швабича требовала от него огромного терпения. Но, как уже говорилось, он никуда не спешил. Рассчитывал, что успеет все закончить до пенсии. А это означало, что над минутой кинофильма он мог работать приблизительно месяц. То есть целый день уходил на две секунды показа. А в других категориях, за один день он должен был в среднем смонтировать сорок восемь кадров.
Ни много ни мало. Но дело ведь не только в том, чтобы резать и клеить. Нужно было толково скомпоновать кадры из самых разных фильмов. А для этого требовалась система. Под свои задачи Швабич приспособил родительский дом. Сначала свою мансарду, а когда умерли отец и мать, до последнего вздоха не устававшие изумляться главному делу жизни их сына, он занял не только их спальню, но и гостиную и даже кухню. Он должен был точно знать, где и что у него лежит. Возможно, именно поэтому он так и не попросил руки кассирши Славицы.
Какая женщина смогла бы жить среди сотен больших и маленьких стеклянных банок от консервированных овощей и фруктов, каждая со своей наклейкой, причем цвет наклейки зависит от жанра фильма, частью которого когда-то являлось содержимое той или иной банки: черная означала исторический фильм, цвета хаки — военный, зеленая — комедию, красная — фильм о любви, желтая — мягкое порно и так далее.
Какая женщина смогла бы всю жизнь перешагивать и перепрыгивать через сотни и сотни стеклянных банок с разноцветными наклейками, на каждой из которых можно было прочитать еще и описание сцены, запечатленной на находившихся внутри кадрах: «Восход и заход солнца», «Верховая езда», «Листва», «Вода», «Облака», «Короткие поцелуи», «Продолжительные поцелуи», «Непринужденные улыбки», «Лица, крупный план», «Опоры мостов», «Герой смотрит на часы», «Панорамы городов», «Тени на стенах», «Прибытие судна», «Отплытие судна» и так далее.
Какая женщина смогла бы вытерпеть, что всю жизнь ей приходится путаться в чужих, разбросанных повсюду целлулоидных локонах, даже в целых косах из пленок самых разных фильмов?
В конце концов и Швабич не потерпел бы женщину, которая наверняка захотела бы все это привести в порядок и, конечно бы, все перепутала. А так он знал, что и где у него лежит. И при первой же необходимости безошибочно определял, какую банку открыть.
