— Вонючка, — сказал ему Томми Блюфилд.
Все вокруг только и думали что о позоре, которым покрыл себя Этан, — так, во всяком случае, казалось ему, когда он тащился к трибуне, где ждал его отец с помятым цветком улыбки на лице. Товарищам по команде следовало бы прогнать Этана сквозь строй, лупцуя его рукавицами. Следовало бы сорвать командную наклейку с его плеча, сломать его биту и не взять его с собой на послематчевую пиццу в Клэм-Сентер. Вместо этого они, как-то сразу утратив интерес к постыдной саге Этана Фельда, обратили свои лица к небу. На поле Джока Мак-Дугала, на Зубе, где небо каждое лето на памяти островитян оставалось синим и безоблачным, пошел дождь.
Глава вторая
ПЕРСПЕКТИВНЫЙ КАДР
Всю ночь Этану снился жуткий вариант бейсбола, где было семь баз, двое питчеров, а внешние поля простирались в бесконечность. Проснувшись, он увидел, что на груди у него сидит рыжая обезьяна-лисичка. Густая шерстка аккуратно причесана, косички на голове заплетены голубыми лентами, в зубах трубка. Этан открыл рот, чтобы закричать, но не смог издать ни звука. Зверек давил ему на грудь, как мешок с гвоздями. Существо это, даже хорошо вымытое, с бантиками в косах и надушенное розовой водой, все равно воняло лисицей, илом и сырым мясом. Блестящие черные глаза на умной мордочке смотрели на Этана с любопытством и легким сомнением. Этан несколько раз открыл и закрыл рот, словно рыба на песке, тщетно пытаясь позвать отца.
— Спокойно, поросенок, — сказала лиса-обезьяна. — Дыши глубже. — Голос у нее звучал, как старая пластинка в граммофонной трубе. — Вот так, — продолжила она успокаивающе, — знай дыши и не бойся старого мистера П.: он ничего тебе не сделает, даже волоска на твоей безволосой поросячьей шкурке не тронет.
— Ч-чего? — выдавил из себя Этан.
— Меня зовут Пройдисвет, я волшебный лис, и мне семьсот шестьдесят пять лет. Меня послали, чтобы предложить тебе неувядающую славу и фантастическую судьбу. — Лис поскреб черным когтем свою белоснежную меховую манишку и наставил на Этана черенок своей трубки. — Так что дыши глубже.
— Ты сидишь… у меня… на груди.
— Хо-хо! — Лис перекувыркнулся назад, показав себя во всей красе и спереди, и сзади. Раньше Этан как-то не замечал, что Пройдисвет ходит голый, потому что считал его (теперь стало ясно, что лис именно «он») животным, но теперь — дело другое. Штаны бы надел, что ли. Исполнив свое сальто, лис приземлился на длинные задние лапы, куда более лисьи, чем его проворные черные ручки. — Прошу прощения.
