Мияяма всем своим видом изображал страшную занятость. Даже сел как-то боком, словно через минуту собирался вскочить и бежать по неотложным делам.
Синдзиро Мияяме было сорок три года. Невысокий, худощавый, без единого седого волоса в иссиня-чёрной, аккуратно разделённой пробором шевелюре, он выглядел моложе своих лет. Больше тридцати шести — тридцати семи ему не давали. Лицо овальное с очень светлой кожей, прямой нос, густые брови, тонкие подбритые усики, узкие глаза под очками без оправы. Примечательными были маленький рот бантиком и чуть покатые плечи, придававшие его внешности лёгкий оттенок женственности: Изящный Мияяма чувствовал себя красавцем и, действительно, пользовался успехом в увеселительных кварталах. Его любовницей была самая красивая и популярная хостес из кабаре "Куинби".
— Мияяма-кун, я пришёл просить тебя о сотрудничестве, — без обиняков начал Канэзаки.
— Да? О каком же?
По сценарию о сотрудничестве должен был просить Мияяма, а тут вдруг роли переменились. На лице Мияямы появилось напряжённое выражение.
— Прежде чем начать разговор, я хотел тебя спросить, верны ли слухи, что Хамада решил оставить пост мэра и не будет баллотироваться на предстоящих выборах?
— Да, это так, — кивнул Мияяма, насторожённо поглядывая на Гисукэ.
По его лицу пробежала лёгкая тень. Очевидно, Мияяма подумал, что ему сейчас придётся оправдываться перед Гисукэ за то совещание, где был решён вопрос об отставке Хамады. Канэзаки и других представителей внутрипартийной оппозиции на него не пригласили, всё сделали келейно. Короче говоря, Мияяма сам выдвинул свою кандидатуру на пост мэра. Сейчас он, разумеется, испытывал неловкость и заранее сделал постное лицо, готовясь к объяснению.
— Я согласен, что Хамаде пора на покой, — быстро отреагировал Гисукэ. — Хамада человек прекрасный, тут и говорить нечего, но… Есть одно "но" — мягковат он, не слишком энергичен. А наш город растёт, развивается. Мэром должен быть человек крупный, масштабно мыслящий. И такая кандидатура у меня есть на примете. Вот я и хотел услышать твоё мнение по этому поводу.
Гисукэ совершенно сознательно не упомянул о предполагаемом выдвижении Мияямы на пост мэра. Поскольку тот ничего ему официально не сообщил, он был вправе изобразить полную неосведомлённость.
Пока что тактика Гисукэ себя оправдывала. Мияяма, не получив его предварительного согласия, колебался, говорить или не говорить, что собирается баллотироваться, да так и не сказал. На это Гисукэ и рассчитывал. Теперь Мияяме будет невозможно сразу отклонить предложение Гисукэ. Ему придётся проглотить горькую пилюлю, всё выслушать и, скорее всего, сдать позиции.
