Гэнзо ответил на поклон и, кажется, даже слегка улыбнулся.
— Господин директор, что прикажете подать? — спросила О-Маса, пряча визитную карточку за оби[3].
— Давай всё самое вкусное. Сегодня мы празднуем назначение главного редактора.
— Конечно, конечно! А пива желаете? — Она повернулась к Гэнзо Дои. Он в это время разглядывал её профиль и смущённо опустил глаза.
— Гэнзо, как ты насчёт пива?
— Да я ведь почти непьющий.
— Ладно. Тогда принеси нам только «Дзюсэн».
— Слушаюсь… Господин главный редактор, прошу вас, чувствуйте себя как дома. — О-Маса улыбнулась и пошла вниз по лестнице.
— Эта женщина, — сказал Гисукэ Канэзаки, — уже восемь лет здесь работает. Её вместе с мужем занесло в наши края из Токио. Муж её парень разгульный, отчаянный, ни в чём удержу не знает. Два года назад О-Маса с ним разошлась. Говорит, мужчины ей надоели, но на лице у неё другое написано. Многие не прочь закрутить с ней роман, но — учитывая все обстоятельства — остерегаются.
— Да?
— Догадываешься почему?
— Нет.
— Муж-то её всегда был беспутным, а сейчас связался с мафиози, состоит в группе «Врата дракона», то есть в банде, орудующей в нашем околотке. Главарь у них Киндзи Коянаги, по профессии перевозчик грузов. Так что ухажёры боятся сунуться к О-Mace. Муж хоть и бывший, но кто их там разберёт. Вот если бы банда убралась из наших мест, тогда другое дело. А сама О-Маса об этом помалкивает. И вообще держится хорошо, всегда весёлая, приветливая…
Раздвинулись фусума[4], и появилась О-Маса с подносом, уставленным бутылочками и различными яствами.
Опуская поднос на стол, она взглянула на Канэзаки.
— Ой, господин директор, небось пока меня не было, вы тут перемывали мне косточки…
— С чего это ты взяла? Даже и не думал…
Через два месяца состоялись выборы в городское собрание. Гисукэ Канэзаки по числу полученных голосов занял второе место.
Гэнзо Дои во время предвыборной кампании работал как одержимый. Газета «Минчи», казалось, превзошла самоё себя, агитируя избирателей за Гисукэ Канэзаки. Гэнзо всё это проворачивал почти в одиночку: сам подбирал материал, сам писал, сам редактировал. К тому же каждый номер газеты с подзаголовком: «Предвыборный спецвыпуск» — выходил с увеличенным числом страниц. Гэнзо в буквальном смысле чуть не надорвался. Тираж был временно увеличен в пять раз, газета распространялась бесплатно. В обычных условиях продажа газеты осуществлялась через «Компанию по распространению периодических изданий» и экземпляр стоил двадцать иен. Сейчас все хлопоты по распространению спецвыпусков легли на плечи Гэнзо Дои. Кроме того, он участвовал в планировании работы агитмашин, ухитрялся организовывать предвыборные собрания и даже помогал расклеивать агитационные плакаты и листовки. Короче говоря, работал как вол. В его крупной, чуть полноватой фигуре, в неуклюжих движениях, действительно, было что-то воловье. Когда этот туповатый увалень, безупречно добросовестный и беспредельно усердный, появлялся на людях, на него неизменно смотрели с симпатией: как человек работает! Вон и взопрел весь, и дышит как паровоз, а об отдыхе даже и не помышляет. Его стали считать чуть ли не эталоном верности делу и преданности хозяину. Спал Гэнзо совсем мало. Домой уходил часа в два ночи, а в восемь утра уже вновь сидел за рабочим столом. Его большие глаза покраснели, лицо приобрело нездоровый, землистый оттенок.
