Что касается Гисукэ Канэзаки, то у него действительно были веские причины затаить обиду и злость на Гэнзо Дои. Конечно, обида и злость отнюдь не всегда приводят к убийству, но могут квалифицироваться как мотив преступления.
Однако у Канэзаки было железное алиби. По результатам вскрытия время убийства Дои было установлено с предельной точностью: двадцать второе июня, от семи до девяти утра. В тех случаях, когда убийство только что произошло, экспертиза не ошибается или ошибается незначительно. Если труп пролежит долго, тогда определить время наступления смерти гораздо труднее.
Расположение трупных пятен, степень окоченения — всё подтверждало правильность выводов экспертизы, основанной на теории и практике судебной медицины.
Согласно показаниям Киндзи Коянаги, Дои обедал у него во второй половине дня двадцать первого числа. Ел скияки, выпил довольно много сакэ. Анализ содержимого кишечника и анализ крови отвечали этим показаниям. По содержанию алкоголя в крови определили, что пострадавший выпил около восьми го[18]. Степень переваренности обнаруженной в кишечнике пище соответствовала времени, прошедшему с момента её приёма до наступления смерти.
Таким образом, у полиции не было сомнений относительно того, когда был убит Гэнзо Дои. Сейчас её интересовало другое: куда он направился, покинув дом Коянаги. Ушёл Дои часов в семь вечера, убит был на следующее утро. Где он находился всё это время? Где ночевал? Тут все концы обрывались. Ясно было только одно: провести ночь под открытым небом он не мог, потому что около пяти утра начался сильнейший ливень. Предыдущей ночью он был у О-Масы, а в ночь с двадцать первого на двадцать второе куда-то исчез.
Сотрудники отдела уголовного розыска уже пытались установить путь следования Гэнзо Дои после семи вечера двадцать первого июня, но ничего из этого не получилось.
На пятый день после убийства объявился свидетель. Он сказал, что двадцать первого числа в четверть восьмого у многоквартирного дома "Сёэйсо" видел двух мужчин, один из которых вроде бы был Гэнзо Дои. Его спутник, человек довольно высокого роста, обернувшись к нему, что-то говорил. Поэтому разглядеть его лица не удалось, к тому же из-за нависших туч было темно.
В этом доме жила О-Маса. Дои ночевал у неё двадцатого июня. Свидетеля спросили, не перепутал ли он числа, но число он запомнил точно, так как именно двадцать первого был в этом районе по делу. Кроме того, с полной уверенностью он не мог утверждать, что видел именно Дои, поскольку взглянул на двух прохожих мимоходом.
