По части намерений Гэнзо у Гисукэ уже не оставалось никаких сомнений: ещё немного и он уйдёт, чтобы основать собственную газету. Кто будет спонсором — известно. Короче говоря, Гэнзо мог в любой момент поднять знамя бунта. Правда, пока что он выжидал, очевидно, ещё не завершил подготовку. Да и Мияяме это на руку — шпион в стане врага. Не приходилось сомневаться, какого направления будет его газета. Она, естественно, станет органом группировки Мияямы и почтёт своим долгом вести войну с "Минчи". Был тут и ещё один момент, внушавший Гисукэ самые большие опасения. Гэнзо, давно научившийся "снимать пенки", и в новой своей роли не откажется от этого. На долю Гисукэ "пенок" просто не останется, а это уже прямая угроза существованию "Минчи". В конечном счёте, если всё будет разворачиваться именно так, Гисукэ окажется за бортом и его политическая деятельность потерпит полный крах.
Положение было отчаянным. У Гисукэ по-настоящему болело сердце, и всё же, не разработав чёткого плана контрмер, он не решался пойти в атаку на Гэнзо. Более того — ему всё время приходилось делать хорошую мину при дурной игре. Быть любезным, улыбаться, подавляя острое желание съездить кулаком по этой круглой, равнодушной, ничего не выражающей роже. Притворство давалось Гисукэ с трудом. В отличие от Гэнзо он, человек бурного темперамента, не умел скрывать своих чувств. Поведение его выглядело неестественным. Улыбка походила на гримасу.
Гисукэ казалось, что Гэнзо видит его насквозь. Он то и дело подмечал, что в сонных глазах главного редактора вспыхивало нечто похожее на насмешку, а уголки толстых губ чуть вздрагивали. В такие минуты Гисукэ захлёстывала неудержимая ярость. Наверное, если бы Гэнзо хоть раз по-настоящему усмехнулся, Гисукэ бросился бы на него и сомкнул пальцы на его горле… Но Гэнзо не умел улыбаться, и Гисукэ постепенно овладевал собой, мобилизуя всю свою выдержку. Надо терпеть, терпеть и выжидать. Нельзя до срока вынимать нож из ножен. Безрассудство ведёт к гибели.
И "дружба" продолжалась. Гисукэ водил Гэнзо по барам и японским ресторанам, поил, кормил, каждый раз стараясь подчеркнуть, как высоко он ценит своего помощника. А тот принимал всё как должное, ел и пил с невозмутимым видом. И человеку стороннему было не понять, кто из них начальник, кто подчинённый, потому что Гисукэ с нарочитым усердием ублажал Гэнзо.
Наступил июнь. Дни были ясные, солнечные, тёплые. По календарю уже наступил сезон дождей, но природа не всегда ведёт себя традиционно. Дожди никак не шли. В газетах стали появляться долгосрочные прогнозы, обещавшие сухое лето.
