— Не собираюсь. Наверняка не дурнее меня. Лично я ее сразу закрыла.
— Ну и ладушки. Значит, дверь была закрыта, а у Годзиллы имелся ключ. Некто, явившийся позднее и тоже с ключом, с порога учуял признаки посторонней примеси в общей обстановке квартиры, возможно, был готов к такому варианту…
— …разулся, на цыпочках подкрался к Годзилле и вколол ему… А фиг его знает, что он ему вколол. Наркотик или другой какой-нибудь сильнодействующий препарат. Серегина ведь тоже не просто так парализовало. Учитывая отсутствие пыли, эта личность не хотела, чтобы постороннее лицо в квартире мешало ей убираться. В том числе протереть за собой пол. Дурдом! А что, если этот некто похитил фотографии?
— Не исключено. И дверь оставил открытой. А оперативники, потолкавшись у закрытой Годзиллом при побеге двери, дождались слесаря, позвали понятых, и все впустую. Сам Годзилл спокойненько успел удрать… Ну-у-у, или не совсем спокойненько, но успел!
— Ир, надо объяснить ему, что мы к его временной отключке не причастны. Как и к сдаче оперативникам. Зачем ему тратить свободное время на сведение счетов с людьми, не имеющими к этому никакого отношения? Жизнь и так коротка. Включай мобильник. Скорее всего, он еще не все тебе проорал. Передашь трубку мне.
Логика в словах подруги была. Как и надежда на то, что мы, наконец, останемся исключительно при своих интересах. А они у нас узкоколейные — накатанный светлый путь к семейному счастью, семейному же спокойствию и благополучию.
Включив мобильник, я с большим удовольствием послала мужу сообщение, что возвращаюсь домой, то есть ко всему тому, что перечислила выше. И только потом детально ознакомилась с перечнем звонков и сообщений, оставленных мною без ответа. Звонков было шесть, из них четыре Димкиных. Два без опознания номера, я не сомневалась — Годзилла. Со злости старался пробить брешь в моем заблокированном канале связи. А согласно сообщению, которое я прочла вслух, моего Дмитрия Николаевича унесла нелегкая в родную больницу — очередной сложный случай. Он желал мне полноценного отдыха. Не иначе как с расстройства. Наташка иронически фыркнула, а следом буквально подавилась едким замечанием в адрес Ефимова и разразилась негодованием, ибо того же желалось и ей. Просто не дослушала меня до конца. Пользуясь относительной свободой, Борис вместе с «однохоббистами» удрал на вожделенную рыбалку, вернут его прямо к подъезду московской квартиры. Следовало признать, что это занятие для отдыха приобретало у нашего одноэтажного соседа и рыболова характер навязчивой идеи. Мобильник Борис Иваныч предусмотрительно отключил, поскольку после рыбалки намеревался вернуться сразу в столицу. Все, что Наталья собиралась ему сообщить, пришлось выслушать мне. Характер изложения мало чем отличался от ора Годзилла. Но главное — не на меня ж орала.
