— Двадцать минут третьего! — напомнил Димка с беспристрастностью телефонного автоответчика. Сначала всем, затем повторил сигналы точного времени Виталику, все время пытавшемуся что-то сказать. Кириллов уже снова скрипел ступеньками лестницы. Димка тоже не задержался, объявив, что в шесть утра протрубит общий сбор. Окончательно проснувшись, я слышала, как он аккуратно закрывает за собой дверь Аленкиной комнаты.
— Слушай, великовозрастное дитя, — глядя сверху вниз на сидящего на полу Виталика, хмуро произнесла Наташка, — какого черта путаешься тут под ногами? Серый волк приснился? И ты хороша… — переключилась было она на меня, но, поразмыслив, добавила: — А я вообще лучше вас всех. Не поверите, что приснилось.
Я тут же вклинилась со своим сонным кошмаром.
— Да дайте же хоть слово сказать! — повысил голос Виталик.
Мы дружно на него зашикали. Я даже не поленилась напомнить ему о времени. Без учета припусков на минуты, истекшие после Димкиного оповещения. А Наташка сочла своим долгом сообщить, что никто из нас рот ему не затыкал, у нас полная свобода слова.
— Не затыкал, но и раскрыть не даете. Я вспомнил! Понимаете?
— Еще раз так вспомнишь — забудешь все на свете! — заявила Наташка. — Ползи обратно на свой диван.
Виталий обиделся и обозвал нас тупым железным занавесом. Я тут же демонстративно сбросила свою половину одеяла, выключила свет и потребовала подробностей. Не про тупой железный занавес.
— Дошло! — обрадовался раненый.
— Вышло! — парировала Наташка. — У Ирины Санны. Вышло, все разумное из разряда вечных ценностей. Шляется тут при посторонних раненых в своей ночной пижаме… И ты, массовик-затейник, давай поднимайся с пола. Где-то тут кресло стояло. Нащупай и садись. Только не забудь, что оно крутящееся. Садиться надо быстро, я сама два раза промахивалась. Это чья нога?.. Ничья, раз никто не вякнул.
— Хочешь второго пришествия? — огрызнулась я, отталкивая Наташку и морщась от боли. — Виталий, нашел кресло? Ага. Нашел…
Раздался характерный скрип отъезжающего кресла и глухой шлепок.
— А его нет! — обрадовалась Наташка.
— Где ты? — заволновалась я.
— Здесь, — доложили оба из разных мест.
Я почувствовала облегчение. Голоса были довольно бодрые.
— Ну и ладно. Рассказывай, Виталик.
— Пусть сначала вернет одеяло, — заупрямилась Наташка. — Он на нем креслом стоит. Сдай назад, захватчик.
Большого труда стоило сдержать раздражение. Слишком долго оба разбирались с материальными и духовными ценностями. Я не встревала. Еще не хватало массовой перепалки. Прислушивалась к сонной тишине дома, нарушаемой легкими потрескиваниями и поскрипываниями. Возрастные изменения? Все как у людей.
