— Давай выясним, в какой больнице лежит Тамарка. И проверим, так ли это на самом деле. Ты не поверишь, такое зло разбирает, как подумаю, что из нас пытались сделать… блин, тоже «стрелочниц»! Пожалуй, мы и вправду с Годзиллом товарищи по несчастью. Только у него оно свое, а у нас свое — одно на двоих. Первая любовь воистину несчастливая. Даже и не представляла, что аукнется через столько лет.
Наташка подошла к окну и отдернула тюлевую занавеску.
— Ты смотри! Все как всегда… Нет! Не все. Интересно, с какой стати детский садик ломают? Смотри, вон — напротив. Мест для малышей катастрофически не хватает, ясное дело, почему. Раньше мамаши предпочитали отсиживаться дома с детьми максимально возможный для сохранения стажа срок, а теперь, спустя пару месяцев после рождения чадунюшки, летят на работу. Ирка, помнишь, как в наше время преследовали тунеядцев? Вся страна вкалывала… правда, без толку. Основная масса народонаселения жила мечтами. О светлом будущем, например… Что-то меня на лирику потянуло. Пойду звонить по справочным. Можно с твоего аппарата? Мало ли… Вдруг Годзилл вернется. Встретим его нашим сплоченным коллективом. На всякий случай: у тебя скалка далеко?
— Не очень. На даче.
— Замечательно. Совсем рядышком. Может, Годзилл сам за ней и сбегает? Всего-то сорок километров от кольца.
— И сам себе ею по голове настучит. А знаешь, попытайся еще разыскать, куда определили Серегина Валерия Павловича. Если он очухался, попробуем его проведать. Как будто ничего не знаем, ни о чем не догадываемся.
— Ну да. Сделаем вид, что намного дурее, чем на самом деле. Это не трудно. Потому как на самом деле все наоборот. На самом деле мы намного дурее, чем кажемся. Наш с тобой маленький секрет. Пойду за своим «тысячелистником», у меня в нем такие сведения, что Интернет отдыхает.
Наташка говорила очень печальным голосом. Неужели расстроилась, дав истинную оценку нашим умственным способностям? На выходе подруга споткнулась о не вовремя подвернувшуюся Плюшку и едва не растянулась на паласе. Я решила воспротивиться совсем уж упадническому настроению подруги, заявив, что не стоит принижать наши недостатки, которые в любой момент могут обернуться достоинствами.
— Имеешь в виду поднадоевшее «с дураков меньше спросу»? — морщась и потирая ушибленный о дверь локоть, съязвила подруга.
Ничего определенного я ответить не могла. Ляпнула про «перевертос» с недостатками просто так, подруге в утешение. А посему с умным видом ухмыльнулась. Два раза. Ибо с первого Наташка мою ухмылку не поняла, посоветовала перестать корчить рожи. Зато во второй среагировала нормально: «Ну, тебе лучше знать».
