Носком тапка подруга осторожно сдвинула отломанную перекладину и с уважением поцокала языком.
— Надо же! А я ведь Ефимову не поверила. Сколько в тебе трудовых резервов зря пропадает! Если бы своими глазами не видела место ночного залегания хирурга, подумала бы… Ну ладно, не буду про сокрушительную любовь. Вставать-то намерена? Одиннадцатый час. Хотели же переписку с Чернецом проанализировать…
— Так ты наверняка ее уже перечитала.
— Перечитала. И почувствовала себя полной дурой. Только одно дело — я, а другое — косой взгляд со стороны. То есть твой — с пристрастием.
Часть третья
Искусственный отбор соратников
1
Натальина переписка с Чернецом длилась больше года. Ничего необычного в ней не было. Даже с учетом усиленно демонстрируемого мной по просьбе подруги «косоглазия». Иногда переписка прерывалась — Чернец неожиданно исчезал и так же неожиданно объявлялся. Интересный момент: у Наташки даже сомнения не возникло в том, что она учит жить не только старого знакомого, но и ровесника. С другой стороны, прожитые годы внесли свои коррективы. За скупыми, но наполненными живым юмором строчками виделся человек не столь категоричный в суждениях, как в юности. Пытаясь угадать его профессию, Наталья титулировала его званием учителя истории. Тому был прямой резон — большое количество исторических ссылок, приводимых Чернецом в обоснование разных выводов. Наташке это не очень нравилось, поскольку она не верила в вечность постулатов. Считала, что от них попахивает маразмом, ибо «все течет, все изменяется». В разное время бывают разные взгляды на одно и то же событие. Это как домашние котлеты, которых навертела с излишком. День-два они в охотку, а на третий — уже анахронизм. Владимир Романович отболтался тем, что до уровня преподавателя истории не дорос. Более того, именно история развития человечества до сих пор учит его, бестолкового, уму-разуму.
В Наташкином видении Чернецу, ведущему монашеский образ жизни, стукнуло не менее восьмидесяти лет. Он успел похоронить жену и жил в полном одиночестве, зато в согласии с самим собой. Периоды его временного молчания объясняла прохождением им очередного курса лечения в больничном стационаре. Возраст все-таки. Каждый раз интересуясь здоровьем анонимного собеседника, чистосердечно советовала ему внимательно приглядеться к окружающим. Вдруг да и сыщется человек, полностью разделяющий его взгляды на жизнь — некая бодрая соратница, моложе его не больше чем на десяток лет. Почему бы не предпринять попытку кого-то осчастливить? Вдруг эта попытка обратным концом осчастливит и его самого? И тут же приводила массу примеров. Не исторических.
