- Да как Дэн посмел... делиться с... неизвестно с кем такими... такими интимными сведениями?! Невероятное безобразие!
Фил окончательно укрепился в мнении, что случай свел его с довольно странной особой. Пусть они еще не имели возможности даже поговорить... но ведь работают вместе не первый день, в одной газете... Разве этого мало?
- Ну, может, я не совсем удачно выразился...
Заметив выражение немой муки в ее изумрудных очах. Фил в растерянности потряс головой.
- Видите ли... - он опять перешел на "вы", - Дэн... он рассказал мне о вас, но взял с меня слово, что никто, никогда и ни при каких обстоятельствах не узнает вашего имени, если вы согласитесь поговорить со мной.
- А если не соглашусь? Вы будете вправе поделиться этой информацией со всеми, кто у нас работает, сверху донизу?
Несколько человек уже с интересом поглядывали в их сторону, и Криста пожалела, зачем повысила голос. В сущности, Фил ничем не заслужил подобной отповеди. Возможно, он прав и ее история может стать темой неплохой статьи. Но слишком личных вещей пришлось бы тогда коснуться. Сама она запросто пишет душещипательные истории о других, но чтобы ей... ей стать действующим лицом газетного материала?!
Фил растерялся и разозлился в одно и то же время.
- Надеюсь, ты не считаешь, - ("опять я на "ты"! ")б - что я действительно могу сделать нечто подобное?
- Надеюсь, что не можешь... - Наконец ей удалось взять себя в руки, и потому она тоже неожиданно обратилась к нему на "ты" и в упор на него взглянула. - Я не хочу быть героиней твоей колонки. Даже анонимно. И пожалуйста: забудем об этом!
Но ей с трудом верилось, что он так легко отступит, и она не ошиблась.
- Послушай, - тут же подхватил он, - я понимаю твои чувства. Но ведь никто никогда не узнает, о ком речь. Тема - конфликт новой и старой морали. А если ты позволишь мне написать твою историю и прочтешь ее как бы со стороны, это, возможно, даст шанс тебе самой. Права ты или не права? Масса людей напишет тебе, и ты на что-то решишься.
Такая мысль не приходила Кристе в голову. Теперь она заколебалась, раздираемая этой альтернативой. Конечно, ее живо интересует, как думают другие о том, что так волнует ее. И все же посвящать кого бы то ни было в столь интимную сферу своей жизни она не решится. Вот только ужасно жаль, она и сама не знает почему, разочаровывать этого убежденного в своей правоте тигра - в небрежно завязанном галстуке, рубашке с закатанными рукавами и основательно полинявших джинсах. Однако желание оставить в неприкосновенности свое святая святых - свой личный мир - победило.
