Мать ответила лучезарной улыбкой. И тут дедушка, не поздоровавшись с любимым внуком, не предложив ему присесть за стол, поинтересовался:
- Читала ты, о чем последняя колонка Фила, Луиза? - В голосе его не слышалось особого восторга.
- Еще нет, папа. Совсем закрутилась...
- Оно и к лучшему. Знаешь, что он проповедует? Что в наше время молодая девушка должна спать со всеми парнями, с которыми встречается. Я считаю позор!
- Уже есть письма? - Криста остановилась у стола Фила в пятницу, в конце рабочего дня.
После того ужина в ресторане они так и не поговорили, и затянувшееся ожидание ее просто убивало.
Он с усмешкой пробежался взглядом по всей ее ладной, подтянутой фигурке и только потом посмотрел в лицо.
- Да кое-что есть, как раз собирался тебе сказать. Хочешь, вместе посмотрим? Я собираюсь развить эту тему.
Криста нервно теребила юбку красного шерстяного костюмчика.
- Можно, почему нет. Что ты задумал?
- Ты не занята в воскресенье утром?
По воскресеньям Криста обычно сопровождала бабушку в церковь, как раз к утренней службе. Что ж, в конце концов, ничего страшного, если один раз бабушка пойдет без нее. У нее свой шофер, и он обычно ее возит.
- Практически нет.
- Как ты смотришь на то, чтобы прийти ко мне? Вместе позавтракаем, потом займемся письмами.
"Вот и приглашение "посмотреть гравюры", - отметила, несколько удивившись, Криста. Нет, она просто грезит наяву. В глазах Фила их связывают чисто деловые отношения. Да он и не ее тип, это точно.
- Хорошо, приду. Но скажи мне хотя бы, какое мнение преобладает.
- Три к одному, что тебе следует отказаться от борьбы. Моя матушка растрогана до слез. Просит привезти тебя к ней - желает отговорить от необдуманного шага, чтоб ты не жалела потом всю жизнь.
Квартира Фила выходила окнами прямо на Линкольн-парк, протянувшийся вдоль Лэйк-Шор-Драйв. Большая, светлая, в отличие от жилья Кристы и Лорин, в нескольких кварталах отсюда, зато набита эклектической мешаниной из работ абстракционистов, модной мебели и дорогого антиквариата. Выглядело все это не особенно опрятно.
Фил открыл ей дверь - широкоплечий, свежий после сна, в старой, выцветшей футболке и джинсах до того ветхих, что разлезались на коленях, - не успел переодеться. На подбородке остались после бритья капельки пены, и Криста едва удержалась, чтобы не снять их осторожно кончиками пальцев. - Прошу прощения за некоторый беспорядок, - пробормотал он, пропуская ее в дом. - Но существо, обычно соседствующее со мной, сейчас отсутствует, а у меня не хватает пороху самому заняться уборкой.
